"Александр Белов "Гривна Святовита" (Историко-приключенческая повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

сказал и поспешно удалился.
Брагода почувствовал, что интерес жреца к нему был не случаен, и стал
думать о том, что дорогое украшение ему нужно обязательно принести
Святовиту. Может быть, на то рассчитывал и Бужата, сам не носивший гривну?
В тот самый момент, когда борсек вспомнил Бужату, в затененной глубине
храма возникла фигура молодого жреца. Он подошел к алтарю, возле которого
распластался оракул. Простояв некоторое время и не обнаружив к себе ни
малейшего интереса, жрец робко произнес:
- Он здесь...
Оракул неторопливо поднялся.
- Ты видел гривну?
- Да. Он пришел!
В тесной подвальне борсек с трудом пробрался сквозь месиво лоснящихся от
масла тел. У дальнего свободного простенка сбросил с плеч суму и опустился
на залежку из сухого тростника.
Брагоду стал быстро одолевать сон. Он шел с таким напором, что
обессиленное тело воина сразу перешло под его власть. Закрылось окно в один
мир и распахнулось в другой. Распахнулось широко и просторно.
Пришедший сон удивил Брагоду совершенной своей ясностью. Такие сны,
уходя, заставляют нас долго метаться между двумя реальностями - сущей и
ожившей внутри самих нас.
Ему снилось, что он лежит, прижимаясь щекой к подгнившему вывороту пня.
Впереди и внизу, в широкой ложбине, золотым пятном отсвечивал доспехами и
оружием ромейский легион. Сверху были хорошо различимы и четкие линии его
построения, и великолепная пышность воинства.
Брагода обернулся, посмотрел на своих бородатых сородичей,
распластавшихся в траве. Все они цепкими взглядами держали Брагоду, ожидая
от него повеления. И тогда воин оторвал от пнища правую ладонь, медленно
поднял ее и резко стиснул пальцы в кулак.
Вереск заходил волнами. Брагодино воинство, истошно вопя, начало метгпь
плоские, обточенные камни. Звучные удары возвещали о их попадании в тяжелые
ромейские щиты - пальи"зы. Затем в ход пошли дротики.
Воины-бородачи действовали напористо. Это были рослые, мускулистые люди,
едино гвенным лоспехом которых был широкоохватный кожаный пояс. И только
Брагодину грудь прикрывал дорогой старинный доспех из резных, плотно
подоганных друг к другу костяных пластинок.
Дротики тучей летели в легионеров. Бородачи кидали их с обеих рук,
опустошая свои заплечные чехлы. Первая линия легиона - гастаты и отчасти
вторая - принципы редели на глазах. И тут на флангах зашевелилась конница.
Это была опасность немалая: триста всадников легнона могли легко взлететь
на холм и раздавить людей Брагоды.
Из толпы воинов к борсеку подбежал человек и, словно укоряя предводителя
за медлительность, крикнул:
- Оркс, всадники!
Не мешкая, Брагода поднял меч, длинный, волнистый, как скифский акинак, и
с диким хохотом бросился вперед. Его ноги почти не касались земли, а
расстояние в полсотни шагов он перемахнул, как ему показалось, на одном
дыхании.
Направленное прямо ему в грудь копье Брагода легко перерубил, а гастат
повалился от его второго удара. Откуда-то сбоку взметнулся короткий меч.