"Александр Белов "Гривна Святовита" (Историко-приключенческая повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

- Сколько стоит жизнь этого раба? - едва расцепив зубы, спросил Брагода у
старого рикса.
- Я ее не продаю, - тихо ответил тот.
Никто даже и не заметил движения борсека, но раб, корчясь от боли,
медленно осел на пол, пытаясь вытащить из окровавленной груди короткий
кинжал Брагоды.
Старый рикс крякнул от удовольствия.
- Экий ты скорый на руку-то! Ну так и быть, я дарю этого раба тебе...
Вспомнил Брагода и свое первое знакомство с нравами Турьего городища,
согласно которым гостеприимство местных риксов-кнезов следовало принимать
как обязательную, хотя и малоприятную повинность. И молодой рикс Искор не
замедлил показать себя:
Брагода стал его поверенным в самых опасных делах. Он ходил послом к
ляхам, с которыми тогда скрестили мечи глиняне, липиняне, дошане, нелетичи
и редари4, и жизнь его была на волосок от смерти. Он доставал Искору
золото, не пропуская купцов на торги в Липсков5. А позднее Искор, отдав
своему отцу последние почести, поспешил забыть об этом и окружил себя
людьми услужливыми, подобострастными, к числу коих Брагода не принадлежал.
Искорово время началось с больших и малых тревог. Молодой рикс
принадлежал к тому поколению правителей, которые начали ставить себя выше
Рода, не признавая над своей властью никакой иной. Земля уходила от малых
племен к большим властителям, и первыми встали на защиту Рода его извечные
ревнители - волхвы. Ничто не могло так поколебать трон рикса, как
сопротивление жрецов, всегда стоявших выше и разделявших свою власть лишь с
богами. Волхвы, а стало быть, и вера предков, встали непреодолимо на пути
новых властителей. Искору вязала руки шаткость его положения в борьбе за
общеродовую власть. Лютичи не ставили высоко правителей Гурьева городища и
потому на вечевых сходах Искор был угрюм и молчалив. Его слово ничего не
решало.
Появление в городище франконских капелланов не усилило бы влияние Искора,
а наоборот, низвергло бы его окончательно. И оттого, побив франконов своими
малыми силами, Искор полагал обрести себе славу среди лютичей, ставя их на
грань войны с Империей.
...Деревья шумели, и мелкой-мелкой дрожью заходились кусты. Над ними
гулял ночной ветер-духовей.
Брагода подобрался к самым стенам городища и, найдя подходящее место,
спрятал там свои пожитки. Он взял с собой только пару фряжских кинжалов да
цеп, которым обвязал себя поверх пояса с родовыми клеймами.
С помощью кинжалов, втыкаемых поочередно в бревенчатую стену, он легко
добрался до самого верха и распластался на замшелом скате.
Все городище плотно укутала ночь. В редких домах светились огоньки сквозь
прорези-оконца.
С факелами в руках, позвякивая оружием, к риксову двору прошла ночная
стража.
Внизу, под стеной, были плотно вкопаны остроконечные колья. Перепрыгнуть
их с высоты в четыре человеческих роста было невозможно. Борсек снял с
ноговиц кожаные обмотки, связал их вместе, затем сделал петлю и, накинув ее
на зубец стены, спокойно спустился вниз.
- Проснись, кнез!
Брагода теребил за плечо сонного Искора, но тот лишь мотал головой и