"Александр Белов "Гривна Святовита" (Историко-приключенческая повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

- Он должен мне еще две меры серебра...
- Поди возьми! У голодного пса легче кость выпросить.
Брагода положил руку на плечо старику.
- Благодарю тебя, Хорат! Теперь снова священный огонь Сва горит на алтаре
моей груди.
Он уходил от старика, оставляя у него какую-то часть своей жизни. Она
цепляла его душу доброй печалью, ластилась, но отпускала от себя
безвозвратно.
Дорога огибала холм, но Брагода свернул с нее и
поднялся на вершину.

С высоты Искоровы леса казались необмерными. Да, пройти сквозь такие
дебри и не сгинуть в них навеки сможет не всякий.
Холм оглавляла массивная четырехликая каменная веха Святовита:
величественный бог простирал свой взор во все концы земель Рода. Вехи,
подобные этой, незримыми нитями связали землю славянскую с великой Арконой.
Оттуда пришел Род, там от плоти священного дуба взял жизнь первочеловек,
там жрецы сохраняли заветы богов, их священное слово - Веду.
Брагода приветствовал Святовита, вскинул голову и коснувшись ладонью
левой стороны груди. Так делали все воины рода Оркса.
Над каменным изваянием густели краски вечернего неба. С приходом сумерек
в Турьевим городище трубили в рог, возвещая о воцарении ночного времени.
Едва замирал последний звук, как его тяжелые ворота закрывались. Но это
обстоятельство сейчас не смущало Брагоду. По своему родовому положению
Брагода должен был въезжать в городище рикса только на коне, трубя в рог,
однако он выбрал путь менее почетный, зато более надежный.
Дожидаясь урочного часа, Брагода предался воспоминаниям.
После смерти отца его, как старшего из Орксовой молоди, рикс Турьего
городища посадил в две головы от себя. Будь это кто-либо другой - такое
расположение старого кнеза не спасло бы его от зависти, злобной неслады с
ближними риксовыми мужами. Но борсека боялись, а потому вроде бы и не
замечали. Тогда Брагода почувствовал себя обиженным и однажды, не
раздумывая, сел к риксу-кнезу даже ближе, чем сиживал его отец. Он был
старшим, и потому представлял не только род, но и делал его славу со своим
именем. Род Оркса происходил из триверов2, вот почему Брагода по традиции
носил тройное имя, считая еще и имя отца.
Старый рикс восседал во главе стола, возвышаясь на массивном дубовом
седалище. Над его головой нависали тяжелые турьи рога, прибитые к низкому
потолку. Древние боги, сошедшие когда-то на землю, тоже имели рога. Так
говорит Веда.
Дубовый стол едва доходил до колен рикса, который неспешно делил добычу,
разрывая мясо руками. Оторвав кусок, он обводил взглядом сидящих и бросал
его на стол, говоря негромко, но так, чтобы слышали все:
- Тебе, Болеслав, сын Грумира... Тебе, Брагода - Вук Орксов...
Потом рикс разливал вино в ритоны3, и рабы не мешкая подносили их мужам.
Когда дошла очередь до Брагоды, он вдруг ощутил горькую сухость во рту -
испытанный признак предугаданной опасности. Внезапно раб опрокинул кубок, и
в наступившей тишине пировавшие увидели, как по плечам воина потекло густое
липкое вино. Брагода повернул голову, и его взгляд наткнулся на ядовитую
успешку молодого рикса Искора.