"Роман Белоусов. Тайны знаменитых пиратов, или Сундук мертвеца " - читать интересную книгу автора

Посредине гостиной стулья, поставленные полукругом, обозначали что-то
вроде фальшборта. На носу - бушприт и полный ветра бом-кливер, сооруженные
из палки от швабры и старой простыни. Раздобытое в каретном сарае колесо
превратилось в руль, а медная пепельница - в компас. Из свернутых трубкой
листов бумаги получились прекрасные пушки - они грозно смотрели из-за борта.
Не ясно только было, откуда взялась "старая пиратская песня", известная лишь
команде синерожего Флинта.
В самом деле, что за "Сундук мертвеца"? Причем тут пятнадцать человек?
И вообще, откуда пришла на страницы романа "Остров сокровищ" эта "старая
пиратская песня", которую поет сам Билли Бонс? Не тот ли это матросский
сундук, как поначалу думал герой повествования Стивенсона юный Джим Хокинс,
в котором Билли Бонс прятал карту острова с указанием, где зарыт клад?
Оказывается, ничего подобного. В таком случае, что же означают эти два
слова?
Сундук мертвеца - небольшой островок на пути к Пуэрто-Рико, размером в
несколько квадратных километров. На нем нет питьевой воды, лишь ящерицы,
змеи и птицы. Когда-то свирепый пират Эдвард Тич по прозвищу Черная Борода
высадил на этот клочок земли пятнадцать взбунтовавшихся матросов. Каждому
милостиво оставил по сабле и бутылке рому в расчете, что смутьяны перебьют
друг друга или помрут от голода и жажды. К его удивлению, когда он через
месяц снова зашел на остров, все пятнадцать были живы и здоровы. Название
этого острова Стивенсон встретил в книге "Наконец", принадлежавшей Ч.
Кингсли - писателю, также оказавшему на него, как он сам отметил, некоторое
влияние. А дальнейшее было делом писательской фантазии. Стивенсон сам
сочинил эту "старую пиратскую песню" про пятнадцать человек на острове
"Сундук мертвеца. (Мне показалось, что эти два слова как бы вобрали в себя
всю пиратскую романтику. Вот почему я и назвал так книгу, которую вы держите
в руках.)
Но тогда, во время игры в пиратов, ни один из ее участников, ни Ллойд,
ни сэр Томас, ничего не знали о происхождении песни, которую распевали. Они
были уверены, что ее горланили головорезы Флинта. Стивенсон, лукаво
улыбаясь, подтягивал им. Зачем разрушать иллюзию, пусть хоть песня будет
подлинной.
Никто не спорил, когда распределяли роли. Ллойд с полным основанием
исполнял обязанности юнги, сэр Томас, нацепив шляпу и перевязав глаз черной
лентой, стал похож на Долговязого Джона, на долю же Льюиса выпало поочередно
изображать остальных персонажей своей книги.
И все же без дебатов не обошлось. Увлеченные игрой в путешествие
"Эспаньолы" и приключениями ее экипажа, они яростно спорили о нравах и
обычаях пиратов, их жаргоне и вооружении. Нетрудно было заметить, что все
они, в том числе и Стивенсон, находились в состоянии чуть ли не
восторженного отношения к морским разбойникам. С той лишь разницей, что если
Ллойд отдавал предпочтение "благочестивому" Робертсу, считая его незаурядным
мореходом, то старому Стивенсону был больше по душе Генри Морган, хотя и
безжалостный головорез, тем не менее отважно сражавшийся с испанцами,
смельчак из породы настоящих "морских львов", благодаря которым Англия и
стала "владычицей морей".
Двое взрослых и мальчик всерьез обсуждали преимущества абордажного
багра перед топором и копьем. Или, скажем, каков должен быть запас пороха
для двенадцатифунтовой пушки, где лучше хранить мушкетные заряды, фитили и