"Роман Белоусов. Тайны знаменитых пиратов, или Сундук мертвеца " - читать интересную книгу автора

знаем, что ужасная буря, неожиданно налетевшая, рассеяла армаду. Море -
олицетворение предательства - подтвердило свою репутацию и на сей раз. Одно
судно вернулось в Лиссабон, другое укрылось в ближайшем порту, судьба
третьего вообще долгое время оставалась неизвестной. И только "Сан-Бенту",
по словам того же Мануэла де Перестрелу, "во много раз превосходящая все
остальные в размерах и прочности", благополучно продолжала плавание.
Вначале корабль плыл вдоль североафриканских берегов. Оставив по левому
борту Мавританию, где когда-то царствовал мифический Антей и Геспериды
возделывали свои сады, "Сан-Бенту" повернул на юг и углубился в просторы
безбрежного океана. Позади скрылась Мадейра, прошли знаменитый мыс, который
тогда называли Зеленым, и проплыли среди "Счастливых островов", куда
"некогда удалились любезные дочери "Геспериды", напишет Камоэнс, имея в виду
Канарские острова.
Это был маршрут, известный тогдашним португальским морякам с тех пор,
как три каравеллы Васко да Гамы в 1498 году дошли до заветного малабарского
берега в Индии. Завершилась многолетняя эпопея, потребовавшая неимоверных
усилий и многих человеческих жизней.
Следуя далее вдоль африканского берега, мореходы "Сан-Бенту" плыли мимо
страны, "где в изобилии находят металл, составляющий горе и счастье
скупого"; в Гвинейском заливе увидели "опознавательные знаки" - на голубом
небе силуэты зеленых пальм. Пересекая "жгучую линию, разделявшую мир на две
равные части", то есть экватор, и оказавшись в Южном полушарии, они любуются
пальмовым островом Сан-Томе.
Преодолев этот рубеж, каравелла отважно устремилась на юг. Когда-то
думали, что, если плыть дальше, неминуема встреча с ужасными чудовищами,
обитающими в море, или того хуже - каждый будет обращен в пепел или "сварен
заживо" в морской пучине.
Чтобы убедиться в этом, современнику достаточно было взглянуть на
морские карты той эпохи. Сегодня они кажутся нам, как говорил писатель -
мореход Дж. Конрад, "сумасбродными, но в общем интересными выдумками". В те
же времена карты читались так, как теперь мы читаем фантастические романы.
Об этом однажды написал Оскар Уайльд, мечтавший воскресить искусство лжи и
не случайно вспомнивший при этом о прелестных древних картах, на которых
вокруг высоких галер плавали всевозможные чудища морские.
Разрисованные пылким воображением их творцов, древних картографов,
карты и в самом деле выглядели чрезвычайно красочно. На них пестрели
аллегорические рисунки, были очерчены "страны пигмеев", обозначены
мифические Острова Птиц, загадочные Гог и Магог, отмечены места, где обитают
сказочные единороги и василиски, сирены, крылатые псы и хищные грифоны.
Здесь же были указаны области, где будто бы жили люди с глазом посредине
груди, однорукие и одноногие, собакоголовые и вовсе без головы.
Создатели этих карт не столько руководствовались наблюдениями
путешественников, посетивших дальние страны, создателей ранних глав великого
приключения человечества - познания Земли, сколько черпали сведения античных
авторов Птолемея и Плиния, следуя за их "географическими руководствами" в
описании мира.
Точно так же и рассказы древнегреческих писателей привлекали прежде
всего сообщениями о таинственных, мифических странах и чудесах, которыми они
знамениты. У Гомера поражало описание страны одноглазых циклопов, а у
Лукиана удивляли легенды об "индийских чудесах".