"Александр Белокопытов. Своя рыба и река " - читать интересную книгу автора

Алтайской живет? Кто-кто, разные живут, но все - алтайские, славные русские
ребята.
Эх, хорошо у нас на Алтае! Кто не был - тот много потерял. Вон Володя
из Астрахани приезжал в гости, залез в горы и только дивился, настолько,
говорит, все первобытно и дико, что мороз от красоты до костей продирает. Аж
страшно! А сам - бывший морской пехотинец, ничего не боится. А Кавказ,
говорит, по сравнению с Алтаем - просто декорация. Не лезет в сравнение.
Эх, хорошо у нас на Алтае! И везде, куда ни ступишь, клады зарыты, а
главные клады, конечно, в груди у людей спрятаны. Только они в этом не
признаются, стесняются.
Вот, некоторых из них мы возьмем и опишем, которые эти самые клады в
себе носят. Кто нам может запретить? Никто не может. Это - не поклеп, это
моменты жизни, отображение ее во всех проявлениях. Правда, слишком конкретно
по именам никого называть не будем, это все-таки - не документальное кино, а
вольное повествование. Опишем характеры, некоторые черты, конечно,
приукрасим, не без этого, может, даже преувеличим, писатель по большому
счету - врун, рассказчик случаев и бывальщин, а главный придумщик - жизнь. А
мы постараемся через слово воплотить их в художественные образы, как в
бронзу и камень.
И землю опишем, потому что земля - это опора. На ней люди - стоят,
ходят, живут. Она - главный персонаж. А тут уже никак не соврешь, при всем
желании не получится, это - святое. Земля - мать, а люди на ней - дети
непутевые. Поэтому и рассказываться будет о земле, о людях и о делах наших
людских, грустных.

РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ

Появился он у меня за спиной неожиданно и бесшумно, как разведчик.
Я полулежал на берегу, скрытый ото всех кустами черемухи, смородины и
ежевики. Вела сюда едва заметная тропинка. Под берегом был омуток,
небольшой, но чувствовалась в чем порядочная глубина.
С противоположной стороны густо и низко нависали над ним ветви ивы,
полоскалась в воде береговая трава. Река струилась тихо и размеренно, несла
свои бесконечные воды, иногда вдруг взбурливала, словно рассердившись на
что-то, поднимала со дна золотые песчинки, качала и крутила красный с белым
стоячий поплавок...
Был полдень. Все настойчивей припекало солнце. Неподвижно и стеклянно
висел и чуть дрожал воздух. Я разделся до трусов, разомлел, расслабился,
лежал, облокотившись на руку, в ленивой истоме. Рядом, в тени под лопухами,
стояла банка с червями, бидон с рыбой, сигареты и спички. Было очень тихо.
Не слышно было разговора сорок, молчали кузнечики. Казалось, все в мире
замерло и остановилось. Только однажды пролетел над рекой, трепеща крыльями,
сине-изумрудный зимородок, быстрый и верткий. Увидев меня, от неожиданности
завис на мгновенье в воздухе и тут же, пискнув, юркнул, полетел вниз по
руслу реки, в спасительную полутьму и тишину нависших над водой деревьев.
Клевало непонятно как. Проходило четверть часа, и лениво и верно брал
крупный и жирный пескарь. Я неспешно взмахивал удилищем, зная, что он никуда
не денется, какое-то время с неподдельным удивлением разглядывал его, как
будто видел впервые. Он тяжело трепыхался на крючке, раздувал жабры, жирное
пузо его желто светилось и сверкало на солнце. Я клал его в бидон, где уже