"Александр Белокопытов. Своя рыба и река " - читать интересную книгу автора

лежало десятка полтора таких же отборных пескарей, два чебачишка и
окунек-недомерок, закуривал и ожидал следующей поклевки.
Я давно не жил на родине, бывал редко, а если и удавалось приехать,
время мое было ограничено. Когда выпадала свободная минута, я брал удочку,
садился на велосипед и уезжал за деревню, на реку. Не столько рыбачил,
сколько ходил, приглядывался, рассматривал, чтобы запомнить все, запечатлеть
навсегда. В этот раз я укатил из Алтайского аж за Нижнюю Каменку, за
каменский сад. Перебрел речку, ушел низом горы по-дальше от людских глаз и
нашел себе место.
Я почти дремал, лениво следя за поплавком, зa крупными черно-желтыми
земляными осами, с тяжелым и сердитым гудением копошащимися внизу, под
берегом. Окончательно разомлевший от жары, убаюканный тишиной, я вдруг
услышал сзади осторожное покашливание и повернул голову. Раздвинув колючие
стебли ежевики, передо мной стоял и улыбался мужчина лет шестидесяти пяти, с
темным от солнца и ветра лицом, с коротким ежиком седых волос и белой
щетиной на скулах. Крепкими, черными от загара и работы руками он сжимал
руль велосипеда, велосипед был непривычной конструкции: приземистый, с
толстой рамой, с хитроумно подвешенной цепью на манер гоночного, с широкими
рифлеными шинами. В нем чувствовалась надежность и мощь. К раме было
подвязано самодельное двухколенное удилище. А вот одет хозяин шикарного
велосипеда был явно не по погоде: в телогрейке, в кирзовых сапогах, за
плечами висел солдатский вещмешок.
Он кивком поздоровался, улыбка продолжала освещать лицо. Я ответил на
приветствие и сел. Он привалил велосипед к кусту, любовно ткнул в него
пальцем и негромко проговорил:
- Вездеход, зверь, а не машина... Две пенсии я в него вбухал, но не
жалею.
Крякнув, он снял вещмешок, скинул телогрейку и расстегнул широкую,
просторную рубаху с темными разводами под мышками.
- Ничего, жар костей не ломит. Вон, азиаты в Средней Азии, так те
вообще в жару в шубах ходят и кипяток пьют. Ну как, клюет?
- Так себе, - ответил я. - В час по чайной ложке, - и показал на
пескарей в бидоне.
Он заглянул в него и со знанием дела произнес:
- Ничего, добрые кабанчики... Пескарь - всем рыбам рыба, - и добавил,
показывая на солнце: - Сейчас он на отдыхе, барствует.
- Я знаю, да потом у меня времени не будет, - я закурил и предложил
ему. Он помедлил и взял сигарету.
- Так-то я не курю. Лет двадцать уже. Но с хорошим человеком можно и
покурить, подымить душевно.
Он закурил и стал смотреть на воду, на качающийся поплавок.
- Любите рыбачить? - обращался он исключительно на "вы".
- Люблю, но... - я замялся. - Нe то чтобы уж очень рыбачить, сколько
саму речку люблю.
- Так мы с вами - родственные души! - обрадовался он. - Я тоже речку
люблю, сильно, иной раз думаю: как хорошо, что я здесь родился и речка
Каменка у нас есть. Родился бы в другом месте, давно бы от тоски умер. Федор
Иваныч я, можно просто - дядя Федя, коренной житель этих мест, сейчас
пенсионер на законных основаниях.
Он неторопливо рассказывает о нашей родине, о разных серьезных,