"Александр Белокопытов. Рассказы о литературном институте " - читать интересную книгу автора

гортанно, и язык у них тоже для русского уха - непривычный, как бы птичий.
Странно и неприятно его слышать.
По-русски говорят совсем плохо, больше кивают и улыбаются. Как уж они
учатся - нам неизвестно, но, наверное, стараются, напрягают умные
вьетнамские головы, дай Бог, вместится в них прорва знаний. А уж тогда, все
что надо у них там, во Вьетнаме, вызреет и поспеет, и литература - тоже.
Так и живут вьетнамские мальчишки и девчонки: тихо, мирно, водку не
пьют, много места не занимают, свет не застят, посещают институт... Никаких
с ними проблем нет. Одна только беда.
Как начнут они селедку на кухне жарить - хоть из дома беги. Вонь
стоит - адская! А готовить они любят не спеша, чтоб вкусно было, часа по
два, по три, такое у них длительное искусство приготовления пищи ритуал... А
нам от этого искусства - деваться некуда! В пору водку запить. В общем,
пропахла вся кухня их вьетнамскими запахами основательно. Но им-то он, запах
жареной селедки, - самый наилучший и приятный, запах сытости и счастья.
Пытались им объяснять, чтоб хоть как-то они аккуратней жарили, без запаха,
что ли... а они не понимают. Только улыбаются в ответ, говорят что-то на
своем птичьем языке и головой кивают, что согласны... И продолжают жарить
селедку эту в лоханях... Горе одно с этими вьетнамцами. Не будешь же их бить
за это, они - наши друзья.
Нет, все-таки странные они люди! И жизнь у них очень странная! Порой
даже кажется совершенно бессмысленной, как у насекомых: букашек каких-нибудь
или муравьев... Ну, у муравьев-то она, допустим, как раз не бессмысленная,
а - наоборот, с большим смыслом и сверх того. Наверное, и у этих так же,
просто мы этого не понимаем, не доросли еще.
Есть среди них одна вьетнамочка. Сама - небольшая, если по-русски: от
горшка два вершка, карапетка, ножки - короткие, слегка кривенькие. Считается
у них красавицей. Ну, по их меркам она, может, и красавица, а по нашим не
шибко, мы у себя гораздо красивее видели. Волосы, правда, у нее красивые:
тяжелые, черные, толстые, как конские, и блестящие. До пояса. Такие на руку
наматывать хорошо.
Живет она вместе со своим братом, как с мужем. Он тоже учится. Ходит в
шляпе, всегда вместе с ней, с сеструхой. Ну, наверное, он все-таки не родной
ее брат, а двоюродный. Ничего страшного. Это у нас считается, что нельзя
сестре с братом, как с мужем, жить - нехорошо, противоестественно, а у них
все проще - можно жить, наоборот - очень даже хорошо, самый смак.
Ладно, живут и живут. Нам то что? Кому это в диковинку, а у них - в
порядке вещей. Так и ходят вместе в институт, в магазин за рыбой... Он шляпу
наденет, возьмет ее под ручку, и двинут... Иногда исчезают ненадолго,
куда-то уезжают, может, в гости к братьям-вьетнамцам.
И вот как-то раз возвращались они поездом, предположительно из Минска,
и влюбился во вьетнамочку рослый мужественный парень - белорус. Она дала ему
адрес. И он не замедлил скоро появиться в общежитии. Стали они вначале
втроем жить, потом - вдвоем. Брата вьетнамца - отшили. Вначале вроде даже
дрались, брат-то вьетнамский не хотел уступать, потом - сдался, отступил.
Стали влюбленные по коридору в обнимку ходить, не скрывая своего
счастья... Так белорус с нее пылинки сдувал. Все никак наглядеться на нее не
мог. Но самое смешное, или глупое, потом произошло. Белорус на ней женился!
Дождался, пока она закончила институт, получила диплом, и укатил с ней во
Вьетнам! Вот что любовь делает. А может, это и не любовь была, а что-то