"Адольф Бело. Две женщины " - читать интересную книгу автора

двусмысленного мирка, где он до этого вращался. Барон в своей
снисходительности, казалось, начал уже привыкать ко многим неологизмам,
появившимся в речи молодого Дероша совсем недавно, как вдруг стал бросать
беспокойные взгляды на своего собеседника.
А тот делал нечто совсем простое: продолжая беседовать с бароном,
направлялся к ряду превосходных кресел, стоявших вокруг камина и оглядывал
их с явным затруднением, решая, какому же отдать предпочтение. Пока длилось
это немое созерцание, господин де Ливри воздерживался от каких-либо
замечаний, но когда молодой человек, сделав, без сомнения, свой выбор, хотел
сесть в одно из этих кресел, самое лучшее и мягкое, барон остановил его
жестом и сказал:
- Простите, сударь, это мое место.
- Ваше! - воскликнул изумленный Казимир.
Разве в этом салоне существует правило помечать свои места? - добавил
он, смеясь.
- Нет, не совсем так. Но поскольку здесь почти никогда не появляются
посторонние, за исключением вас, каждый из нас уже давно облюбовал себе
место, которое ему больше нравится.
- Понимаю, у вас есть маленькие привычки, - заметил Казимир.
- Да, конечно, - ответил барон, не удосужившись насторожиться в ответ
на насмешливый тон Казимира. - У нас здесь большой культ того, что зовется
привычкой. Мы уже познали ее силу и совершенно согласны с мнением некоего
философа, который сказал: "Есть нечто более могущественное, чем страсть -
это привычка". К привычке добавляется память, но вообще-то существует
мнение, что это почти одно и то же.
- Одно и то же? - сказал Казимир с удивлением.
- Ну, конечно. Привычка значит для тела то же самое, что память для
ума: одна вновь приводит нас к людям и вещам, которые были нам дороги, а
другая возвращает к ним наши мысли.
- Не сердитесь за своего философа, барон, - сказал Казимир после
минутного размышления, - но я не верю, как вы, в такое могущество привычки и
памяти. Я знаю, что для того, чтобы меня смутить, вы имеете в своем
распоряжении знаменитых карпов мадам де Ментенон. Бедные карпы! Их участь
весьма меня трогает. Их извлекают из тины, переселяют в беломраморный
бассейн, где чуть ли не королевские руки развлекаются их кормлением, и вдруг
в одно прекрасное утро они умирают, едва ли успев вспомнить свою прежнюю
жизнь и родной пруд.
- Какое же вы сделали заключение? - спросил господин де Ливри.
- Гм! Очень вероятно, что карпы, о которых идет речь, были больны
какой-то скрытой болезнью, которая была неизвестна медикам той эпохи.
Впрочем, - добавил он с намерением пойти на уступку барону, - я не отрицаю
категорически, что привычка оказывает влияние на жизнь некоторых людей. Я
утверждаю только, что легко преодолеть это влияние; достаточно вспомнить
изречение: "Потерять привычку - значит приобрести новую".
- У вас хороший характер.
- Да, я легко трансформируюсь, и если вы видите меня в этот вечер рядом
с собой, то потому, что я пытаюсь перейти в новое состояние.
- А! - сказал барон.
- Ну да, боже мой! - продолжал Казимир развязным тоном. - Раздраженный
тем, что повсюду говорят о свете, и не зная, что он из себя представляет, я