"Сол Беллоу. Родственники (Авт.сб. "На память обо мне")" - читать интересную книгу автора

Зря я сказал: "Я их никогда не забуду", ведь Юнис считает себя
представительницей матери в мире живых и отчасти она рыдала так и из-за
Шени. По моей чинной служебной линии никогда еще не доносились подобные
звуки. Какой позор для Шени: ее сын будет осужден как уголовник. Старая
женщина не снесла бы такого удара! Никак не желая смириться со смертью
матери, Юнис (в одиночку!) оплакивала Шеню: подумать только, что бы ей
пришлось пережить.
- Вспомни, Изя, как мама обожала тебя. Она говорила, что ты гений.
- Верно, говорила. В домашнем кругу к ее мнению прислушивались. Мир его
не разделял.
Как бы там ни было, Юнис меня настигла и ходатайствует за Рафаэля (так
зовут Танчика). Танчику же в высшей степени наплевать на сестру.
- Вы поддерживаете связь?
- Он не отвечает на мои письма. Не отзванивает. Изя! Я хочу, чтобы он
знал: я думаю о нем.
В этом месте мои чувства, освеженные и подновленные воспоминаниями о
былых временах, тускнеют и жухнут. Что бы Юнис не употреблять таких слов.
Я их не перевариваю. Нынче трафаретные надписи "Мы о вас думаем" видишь на
стенах всех супермаркетов и ссудных банков. Возможно, потому, что ее мать
не знала английского, а еще и потому, что Юнис в детстве заикалась, она
наслаждается тем, что говорит так кругло, языком наиболее передовых
представителей американского общества.
Я не мог сказать: "Ради Бога, говори по-человечески..." Вместо этого
мне пришлось утешать ее: она была угнетена - угнетенность ее была не менее
многослойной, чем наполеон. Я сказал:
- Не сомневаюсь, он знает, как ты переживаешь.
Пусть даже он и гангстер.
Нет, я не поручусь, что мой родственник Рафаэль (Танчик) и впрямь
гангстер. Надо сдерживаться, не то штампованные обороты его сестры доведут
(взбесят) меня, и я потеряю объективность. Он якшается с гангстерами, ну а
члены муниципалитета, чиновники городского управления, журналисты, крупные
подрядчики, сборщики пожертвований для благотворительных заведений, они
что, не якшаются - преступный мир тороват. И гангстеры не худшие из
злодеев. Я могу назвать извергов и почище их. Будь я Данте, разработал бы
все эти круги детально.
Я pro forma [для видимости (лат.)] справился у Юнис, почему она
обратилась ко мне. (Не надо быть ясновидцем, чтобы понять: ее надоумил
Танчик.) Она сказала:
- Ну как же, ты человек известный.
Сто лет назад я придумал телевизионную программу о нашумевших процессах
и выступал в ней в роли то ли ведущего, то ли церемониймейстера - вот на
что она намекала. Тот период моей жизни не имеет ничего общего с нынешним.
Окончив чуть ли не первым из своего выпуска, я отклонил множество выгодных
предложений лучших фирм: чувствовал себя слишком активным или динамичным
(сверхдинамичным). И я боялся, что не смогу вести себя как должно ни в
одной из этих престижных контор. Вот что вынудило меня изобрести передачу
под названием "В зале суда", в которой значительные, а нередко и
прогремевшие случаи из анналов суда пересматривались многообещающими
студентами из Чикагского и Северо-Западного университетов, а также из
университета Де-Поля и училища Джона Маршалла [юридическое училище,