"Генрих Белль. Ты слишком часто ездишь в Гейдельберг" - читать интересную книгу автора

вспомнились жалобы ветеранов из велоклуба на то, что у них сводит ноги);
когда он слез с велосипеда и прислонил его к стене гаража, Шульте-Бебрунг
поинтересовался:
- По-твоему, за сколько я мог бы добраться на этой роскошной, как ты
выражаешься, машине - ну, скажем, до Гейдельберга?
Сказано это было вроде бы просто так, без намека, к тому же
Шульте-Бебрунг поспешил добавить:
- Я ведь учился в Гейдельберге и в молодости добирался на велосипеде
оттуда часа за два с половиной.
Он улыбнулся действительно без подвоха и заговорил о перекрестках,
светофорах, заторах, о том, что прежде движение на дорогах было не таким
интенсивным; он специально проверил: на машине можно доехать до работы за
тридцать пять минут, а на велосипеде - за тридцать.
- А сколько тебе ехать на машине до Гейдельберга?
- Полчаса.
Упоминание Гейдельберга в связи с машиной показалось ему уже не
случайным, но тут пришла Карола, как всегда мила и хороша, правда, немного
растрепана, и по ней было видно, что она действительно сильно устала,
поэтому теперь, сидя на кровати со второй, еще незажженной сигаретой, он не
мог припомнить - то ли у него самого к этому времени нервозность все же
перешла в раздражительность, которая передалась от него Кароле, то ли это
она заразила его своей нервозностью и раздражительностью. Карола поцеловала
его, но тут же шепнула, что сегодня к нему не поедет. Потом они
разговаривали о Кронзоргелере, который его весьма хвалил, о вакансиях, о
границах административного округа, о велогонках и теннисе, об испанском
языке и о том, заслужил ли он "отлично" или только "хорошо". Ей самой едва
натянули за испанский "удовлетворительно". От приглашения поужинать он
отказался, сославшись на дела и усталость, впрочем, никто особенно и не
настаивал; вскоре на террасе стало прохладно; он помог отнести в комнаты
стулья и посуду, а когда Карола проводила его к машине, она неожиданно
сильно поцеловала его, обняла, прижалась и сказала:
- Ты же знаешь, я тебя очень, очень люблю, я знаю, что ты отличный
парень; только есть у тебя один маленький недостаток. Ты слишком часто
ездишь в Гейдельберг.
Она быстро вернулась к дому, помахала ему, улыбнулась, послала
воздушный поцелуй; отъезжая, он видел в зеркальце, что она не уходит, а все
смотрит ему вслед и машет.
Не ревнует же она его в самом деле! Она ведь прекрасно знает, что он
ездит к Диего и к Терезе, чтобы помогать им составлять объявления о поисках
работы, заполнять всевозможные формуляры и анкеты; он писал многочисленные
прошения и перепечатывал их на машинке; требовались бумаги для
иммиграционной полиции, для отделов по вопросам труда и социального
обеспечения; он устраивал их ребят в школу и в детский сад, хлопотал о
стипендиях, пособиях, одежде, доме отдыха; она отлично знала, чем он
занимается в Гейдельберге, ездила с ним туда несколько раз, сама усердно
стучала на машинке и обнаружила удивительное знание казенных формулировок;
она даже ходила вместе с Терезой в кино и кафе и однажды выпросила у отца
деньги в фонд помощи чилийцам.
Неожиданно для себя он поехал не домой, а в Гейдельберг, но не застал
там ни Диего, ни Терезы, ни Рауля - приятеля Диего; на обратном пути он