"Генрих Белль. Причина смерти: нос крючком" - читать интересную книгу автора

Он насторожился, потом вскочил с места, вышел в сени и секунду-другую
прислушивался, потом распахнул дверь в кухню и замер смущенно на пороге:
русская хозяйка дома стояла на коленях, стиснув кулаками виски, и рыдала,
рыдала так, что слезы каплями стекали с ее блузки на пол.
На мгновение лейтенанта охватило странное, отрешенное любопытство:
слезы, подумал он, надо же какие слезы, в жизни бы не поверил, что у
человека их может быть столько. Страдание крупными прозрачными каплями
лилось из глаз пожилой женщины, и слезы собирались в настоящую лужу у ее
колен.
Еще прежде чем он успел что-то спросить, женщина вскочила и закричала:
- Они забрали его, и его тоже, моего Петра Степановича... О господи!
Господи!
- Но ведь он... - начал было лейтенант.
- Нет, господин офицер, он не еврей, нет! О господи!
Слезы текли у нее по рукам, которыми она пыталась прикрыть лицо, словно
огромную кровоточащую рану...
И будто повинуясь неодолимой внутренней силе, лейтенант повернулся,
крикнул что-то женщине на ходу и выскочил на улицу.
Городок словно вымер. Странное напряжение ощущалось в воздухе; не
только страх забившихся в свои убежища людей, не только занесенный надо
всеми бич смерти. В тишине, серой тоскливой пылью опустившейся на улицы
городка, было еще нечто издевательское, бесовское, словно один демон весело
подмигивал другому.
Лейтенант бежал по пустынным улицам, и пот тек у него по спине,
страшный холодный пот, не приносящий облегчения, пот мертвеца. Пот тоже
отравлен был бесовской атмосферой, насыщенной безумным сладострастием убийц.
Странная душная прохлада исходила от мертвых фасадов домов. И все же он
испытывал нечто, похожее на радость, да-да, это была настоящая радость, было
чудесно вот так бежать во имя спасения человеческой жизни. За те десять
минут, что он, почти не сознавая себя, мчался по пустынным улицам, лейтенант
многое понял, из прежнего густого тумана, называемого им мировоззрением,
взошли, подобно звездам, тысячи новых мыслей, они озарили душу новым светом,
и хотя быстро погасли, словно кометы, сияние их осталось и превратилось само
в источник слабого света.
С трудом переводя дыхание, весь покрытый серой пылью, он добежал
наконец до окраины, где обреченные смерти согнаны были в степи, словно
стадо. Каре окружали грузовики с пулеметами, охрана, покуривая, маялась от
безделья позади поблескивающих узких стволов.
Поначалу Хегемюллер не обратил внимания на остановившего его часового;
он позволил тому ухватить себя за рукав и несколько секунд вглядывался в
оказавшееся перед ним лицо. Он удивился лишь, что увидел его так близко и
так отчетливо. У него возникло ощущение, будто лица всех ограждающих толпу
солдат скроены на один лад, с одинаково тупым и животным выражением, они
словно оттеняли лица обреченных, выделяли из массы, поднимали до высот
индивидуального. Темное, тяжелое молчание висело над толпой, странно
взволнованное, колеблющееся, словно развеваемое по ветру знамя, слегка даже
торжественное и - Хегемюллер ощутил это с замиранием сердца - какое-то
благотворное, немыслимым образом просветляющее; он почувствовал, как
просветление это снизошло и на него, и в этот миг позавидовал идущим на
смерть, и с ужасом осознал, что на нем та же форма, что и на убийцах. С