"Генрих Белль. Вежливость при некоторых неизбежных нарушениях закона" - читать интересную книгу автора

в надежде, что вышеупомянутая непостижимая констелляция изменится, узы
симпатии между нами возродятся, и в целом благоприятно для нас изменившееся
соотношение данных позволит расширить наши неизбежные деловые контакты и
перенести их на сферу личных отношений.
Примите уверение в моем совершеннейшем почтении..."
Подобные формы вежливости представляются мне столь очевидными, что я
хотел бы лишь назвать их, не останавливаясь на них слишком подробно.
И напротив, мне представляется столь же трудным, сколь и необходимым
говорить о вежливости в необщепринятых, даже незаконных ситуациях. Следует
подчеркнуть, что действия, о которых я хотел бы здесь сказать, сами по себе
не только не общеприняты или безнравственны, но имеют ярко выраженный
преступный характер. Возьмем, к примеру, такое само по себе противозаконное,
сколь и невежливое действие, как ограбление банка или нападение на банк, и
вспомним некую бывшую дотоле весьма законопослушной, приличную и почтенную
даму, которая средь бела дня - точнее сказать, в 15.29 - "облегчила"
сберкассу в предместье одного немецкого города на семь тысяч марок.
Вы только представьте себе: дама за шестьдесят, из тех, кого называют
хрупкими, при взгляде на которых приходит на ум пасьянс или бридж, вдова
подполковника, входит в сберкассу, чтобы незаконно присвоить себе деньги. И
если эта дама стала известна как "вежливая налетчица" и даже значится
таковой в полицейских документах, то прилагательное "вежливая" подразумевает
в данном случае ее особую опасность. Дама эта инстинктивно поступила так,
как и должен поступать вежливый грабитель: и не помышлять об оружии,
насилии, крике - вовсе не принимать в расчет столь грубые приемы. Ведь не
только невежливо, но и опасно размахивать пистолетом или автоматом и орать:
"Гони бабки, а не то получишь пулю в лоб!" - и, конечно же, такая дама, как
наша, пойдет в первый попавшийся банк не из одной только абстрактной надежды
поживиться или потому, что потеряла вдруг душевное равновесие, а именно
потому, что в сложной ситуации обрела это самое равновесие. Она тщательно
продумала свои действия и знает, зачем это делает!
Здесь необходимо обрисовать в общих чертах стесненное положение, в
котором оказалась эта дама, вынудившее ее к вышеупомянутым, мягко говоря,
необщепринятым действиям: у нее есть сын, сбившийся с пути, отсидевший
несколько небольших сроков по разным тюрьмам, и вот теперь, выйдя опять на
свободу, он нашел подружку, которая благотворно влияет на него и добивается
того, что ему обещают место агента в фармацевтической фирме, и мать тратит
последние деньги на оплату телефонных переговоров, писем и телеграмм,
пускает в ход все свои связи - в том числе знакомство с двумя влиятельными
генералами, - чтобы он получил это место. И в последний момент,
нежданно-негаданно, фирма требует пять тысяч марок залога. Мать - та самая
дама, которая стала известна как "вежливая налетчица", - уже сняла для сына
небольшую квартирку, она чувствует симпатию к его подруге, все складывается
наилучшим образом, и вдруг происходит нечто непредвиденное - пять тысяч
марок залога! Представьте себе только: на банковском счету дамы значительный
перерасход, большая часть ее пенсии возвращается в банк в погашение долга,
себе она оставила лишь прожиточный минимум; она заняла денег у кого только
смогла - у приятельницы по бриджу, у бывших сослуживцев мужа, в том числе у
двух полковников и одного генерала - все сплошь славные люди, - ей пришлось
даже отказаться от яйца на завтрак, - и вот она стоит посреди квартиры, и в
голову ей приходит только одна поговорка: "Не своруешь - не проживешь!" - и