"Генрих Белль. Вежливость при некоторых неизбежных нарушениях закона" - читать интересную книгу автора

эта известная поговорка становится в определенном смысле роковой для той
самой сберкассы.
"Не своруешь - не проживешь!" - тут уж, так сказать, мысль о краже
напрашивается сама собой. Нужно добавить, что дама эта не только хрупка, но
и горда. Ей пришлось постоянно унижаться, выслушивать тысячи поучений и
добрых советов, проглотить массу язвительных замечаний в адрес ее любимого
сына, она продала большую часть мебели, избавилась от колье, к которому была
очень привязана, и поссорилась из-за этого со своей лучшей подругой, которая
так и сказала: "Овчинка выделки не стоит!" Она навещала сына в разных
тюрьмах, платила адвокатам, тратилась на разъезды. Единственной роскошью,
которую она могла себе позволить, оставался телефон: чтобы сын в любое время
мог позвонить ей, а она ему, если у него будет под рукой телефон. Порой ей
не просто кажется, будто она его понимает, но она действительно понимает
его. Социальный опыт истекших четырех лет принес ей внутреннее ощущение
отверженности, хотя внешне она пока держалась - дама, которая следит за
собой и выглядит моложе своих лет, - и вот теперь, после тревожного
телефонного звонка сына, в голову ей приходит роковая поговорка: "Не
своруешь - не проживешь!" - и мораль этой поговорки задевает ее за живое в
том месте, которое не предусматривалось распространителями подобных речений.
"Выход один - украсть!" -думает она, вспомнив около 14.30 о том
маленьком, ухоженном филиале сберкассы в близлежащем пригороде рядом с
парком. Перед тем как выйти из дома, она успевает еще покормить своих
прелестных карликовых зябликов - это такие крошечные птички ростом в
полмизинца, - единственное, что она еще может себе позволить.
Слово "кража", столь чуждое ей, становится для нее все привычней, пока
она идет к парку в близлежащем пригороде, куда она добирается около 15.05.
"Кража, - думает она. - Где крадут хлеб? В булочной. Где крадут колбасу? У
мясника. Где крадут деньги? В кассе магазина или в банке".
Касса магазина тотчас исключается, это носит слишком личный отпечаток,
она не хотела бы красть у кого-то конкретно, к тому же вряд ли в кассе
какого-нибудь магазина найдется пять тысяч марок. И еще грабить кого-то
непосредственно кажется ей слишком уж грубым, почти наглым.
Совесть уже давно перестала ее мучить, теперь она занята соображениями
тактического и стратегического характера; она глядит из-за кустов на
маленькую, весьма импозантного вида сберкассу напротив, которая, как ей
известно, закрывается в 15.30. Кассовый зал пуст, и в голове у нее
проносятся разные странные мысли: она, разумеется, смотрит иногда телевизор,
изредка бывает и в кино и вспоминает не оружие, пусть даже игрушечное, а
чулок, который натягивают на лицо, - это всегда вселяло в нее ужас,
поскольку искажение человеческого облика таким манером оскорбляло ее
эстетическое чувство, и, кроме того, она считает ниже своего достоинства
здесь, в этих кустах, лишать чулка одну из своих ног, к тому же это обратило
бы на нее внимание случайных свидетелей. В этих рассуждениях неповторимо
соединились - как это уже успел понять благосклонный читатель - эстетика,
мораль и тактика! В сумочке у нее - огромные солнцезащитные очки (подарок
сына, полагавшего, что они ей к лицу), она надевает их, лохматит свои
обыкновенно очень аккуратно уложенные волосы, выходит из кустов, пересекает
улицу, входит в сберкассу; молодая дама за правым окошком, занятая
оформлением финансовых документов, любезно улыбается ей, хотя и немного
вымученно, так как до закрытия кассы осталось несколько минут. Среднее