"Генрих Белль. Весы Балеков" - читать интересную книгу автора

Генрих Белль

Весы Балеков

На родине моего дедушки почти все зарабатывали себе на жизнь обработкой
льна. Уже пять поколений моих земляков, задыхаясь от пыли, трепали лен и
давали этой пыли медленно убивать себя. Это были терпеливые и веселые люди:
они ели козий сыр и картошку, а иногда лакомились кроликом. По вечерам они
сидели у себя дома - пряли, вязали, пели, пили мятный чай и были счастливы;
днем в мастерской они допотопными орудиями превращали льняные стебли в
волокно, не имея возможности защитить себя от пыли и от жара сушильных
печей. В домах у них стояла одна-единственная кровать, напоминающая шкаф. На
ней спали родители, а дети укладывались на скамьях, выстроившихся вдоль
стен. С утра комнату наполнял запах супа. По воскресеньям на столе
появлялась птичья гузка, а по большим праздникам, когда мать, улыбаясь,
наливала в черный желудевый кофе молоко и он становился все светлее и
светлее, на лицах детей появлялся румянец радости.
Родители рано отправлялись на работу; в их отсутствие дома хозяйничали
дети. Они подметали, прибирали, мыли посуду и чистили картошку - драгоценные
желтоватые клубни, тонкие очистки от которых они должны были предъявлять
родителям, чтобы снять с себя подозрение в расточительности или легкомыслии.
После возвращения из школы дети отправлялись в лес, где они, смотря по
времени года, собирали либо грибы, либо травы: мяту, тмин, чебрец, ячменник,
а также наперстянку. Летом, когда на тощих лугах уже была скошена трава,
дети собирали ромашку. За килограмм ромашки им давали один пфенниг, а в
городской аптеке ее продавали нервным дамам по двадцать пфеннигов. Особенно
ценились грибы: за них платили двадцать пфеннигов за килограмм, а в городе,
в магазине, продавали за одну марку двадцать пфеннигов. Осенью, когда
сырость выгоняла грибы из земли, дети забирались далеко в зеленую глушь
лесов. Почти каждая семья имела "свои" грибные места. Старики по секрету
рассказывали о них сыновьям, а те - своим детям.
Леса принадлежали Балекам. Поля, где рос лен, также принадлежали им.
Балеки жили в замке. Там, рядом с помещением, где кипятили молоко,
находилась каморка, в которой жены глав семейства Балеков взвешивали грибы,
травы, ромашку и платили за них. На столе возвышались большие весы Балеков -
старинные, с завитушками, выкрашенными блестящей бронзовой краской. Перед
этими весами стояли еще прадеды моего деда. В грязных детских ручонках они
держали корзинки с грибами и бумажные кульки с ромашкой. Они напряженно
следили за тем, как фрау Балек клала гирьки на весы, до тех пор пока
колеблющаяся стрелка не останавливалась на черной черте - этой тонкой черте
справедливости; каждый год черту эту приходилось рисовать заново. Потом фрау
Балек брала толстую книгу в коричневом кожаном переплете, и прежде чем
платить деньги - пфенниги, гроши и лишь очень, очень редко марку[1], - она
записывала в книге вес своих покупок. И уже тогда, когда еще мой дед был
маленьким, рядом с весами стояла большая стеклянная банка, наполненная
кислыми леденцами, теми самыми, которые продавались по марке за килограмм. И
если та фрау Балек, которая в то время хозяйничала в каморке, была в хорошем
настроении, она опускала руку в банку и наделяла каждого ребенка конфеткой.
Лица детей розовели от радости, как в те дни, когда по большим праздникам
мать наливала им молоко в кофе, молоко, которое делало его все светлее и