"Генрих Белль. Весы Балеков" - читать интересную книгу автора

- Нет, я пришел не за лекарством, я хотел... - Дедушка развернул
платок, вынул пять камешков, показал их Хонигу и сказал: - Я хотел бы
взвесить вот это.
Он испуганно посмотрел в лицо Хонига, но, убедившись в том, что Хониг
не возражает ему, не рассердился и ничего не спросил, дедушка сказал:
- Они весят столько, сколько недостает справедливости.
Лишь тогда, когда дедушка вошел в теплую комнату, он почувствовал, что
совсем промок. Снег набился в его худые ботинки. Ветки в лесу обсыпали его
одежду снегом, который теперь растаял. Дедушка устал и проголодался. Вдруг
он заплакал, потому что ему вспомнилось, сколько грибов, трав и ромашки было
взвешено на весах, которым, чтобы быть справедливыми, не хватало веса пяти
камешков. И когда Хониг, качая головой и держа в руке пять камешков, позвал
жену, дедушка вспомнил о своем отце, деде и прадеде, которые взвешивали
грибы и травы на тех же весах, и он почувствовал, как его захлестывает
громадная волна несправедливости. Он заплакал еще сильнее, сел без спросу на
стул в комнате Хонига, не заметив даже, что добрая толстуха фрау Хониг
поставила перед ним блины и чашку горячего кофе. Он перестал плакать лишь
тогда, когда сам Хониг вернулся из аптеки, потрясая камешками, которые он
держал в руке, и тихо сказал своей жене:
- Ровно одна десятая килограмма...
Дедушка проделал двухчасовой путь обратно через лес, вытерпел побои
дома, не отвечал, когда его спрашивали про кофе. Все это время он не
произнес ни единого слова. Весь вечер он считал, сидя над бумажкой, где было
записано все, что он когда-то приносил фрау Балек. А когда часы пробили
полночь и в поместье раздался праздничный салют, когда в деревне послышались
приветственные крики и затрещали трещотки, когда вся семья обнялась и
поцеловалась, в наступившей новогодней тишине прозвучали слова моего
дедушки:
- Балеки должны мне восемнадцать марок и тридцать два пфеннига.
И опять он вспомнил обо всех деревенских ребятах, вспомнил о своем
брате Фрице, который приносил так много грибов, о своей сестре Людмиле, о
многих сотнях детей, которые собирали грибы, травы, ромашку для Балеков. Но
на этот раз он не заплакал, а рассказал родителям, братьям и сестрам о своем
открытии.

Когда Балеки фон Билган в первый день нового года пришли в церковь к
обедне - их коляску уже украшал новый сине-золотой герб, на котором был
изображен великан, расположившийся под сосной, - они увидели обращенные к
ним ожесточенные худые лица людей. Балеки ожидали, что жители вывесят в их
честь гирлянды, что утром деревенская капелла проиграет гимн, что они
услышат возгласы "Хох!" и "Хайль!". Но когда они проезжали через деревню,
она казалась вымершей. А в церкви лица бледных людей глядели на них молча и
враждебно.
Сам священник, выйдя на амвон, чтобы произнести праздничную проповедь,
почувствовал холод, исходивший от этих людей, обычно столь тихих и мирных. И
он с трудом, спотыкаясь и запинаясь, произнес свою проповедь и, весь
взмокший, вернулся к алтарю.
А когда Балеки фон Билган после мессы покинули церковь, они прошли
через шпалеры молчаливых, суровых людей. Молодая фрау Балек фон Билган
остановилась около детских скамеек, разыскала глазами моего дедушку -