"Генрих Белль. Торговля есть торговля" - читать интересную книгу автора

специальность. Все так говорят. Раньше считали, что это необязательно, что
нужны лишь солдаты. Теперь говорят, что без специальности нельзя. Нельзя,
и все тут. Если у тебя нет специальности, думают, что ты лентяй. Но это
неверно. Я не ленив, у меня просто нет желания делать работу, которую они
мне навязывают: убирать мусор, таскать камни и прочее. Два часа такой
работы - и я обливаюсь потом, все плывет перед глазами, а когда прихожу к
врачам - они утверждают, что я совершенно здоров. Может быть, это нервы.
Теперь много говорят о нервах, но я думаю, что грешно бедняку иметь нервы.
Быть бедным и иметь нервы - для них это уж чересчур. Но у меня определенно
расстроены нервы; слишком долго я был солдатом: девять лет, а может, и
больше, точно не помню. В то время я охотно занялся бы делом, мне очень
хотелось стать торговцем. Но зачем говорить о том, что было тогда, -
теперь у меня нет никакого желания быть торговцем.
Больше всего мне нравится лежать в кровати и мечтать. Лежа, я
подсчитываю, сколько сотен тысяч рабочих дней нужно, чтобы построить мост
или большой дом, и думаю о том, что этот мост и этот дом могут быть
разрушены в одну минуту. Зачем же тогда работать? По-моему, все
бессмысленно. Именно это и сводит меня с ума, когда я бываю вынужден
таскать камни или убирать мусор, чтобы они имели возможность построить еще
какое-нибудь кафе.
Я сказал, что дело в нервах, но нет, дело в том, что все бессмысленно.
В сущности, мне все равно, что они подумают. Но ведь это ужасно -
никогда не иметь денег. Деньги необходимы, без них не обойтись. Имеется
счетчик, а вы пользуетесь лампой (иногда ведь бывает нужен свет), щелкает
выключатель, вспыхивает лампочка, и вот уже деньги текут из вашего
кармана. Даже если вы не пользуетесь светом, приходится вносить плату за
счетчик, плату за квартиру... Говорят, что нужно иметь комнату. Сперва я
жил в подвале, там было недурно, у меня была печка, и я воровал угольные
брикеты; но меня разыскали, пришли репортеры, сфотографировали и поместили
статью с моим портретом: "Бедствия бывшего военнопленного". Мне пришлось
попросту убраться оттуда. Чиновник из жилищного управления сказал, что для
него это вопрос престижа, и я был вынужден снять комнату. Иногда мне
удается заработать. Это ясно. Я выполняю поручения, таскаю угольные
брикеты и складываю их аккуратно в углу подвалов.
Я умею отлично складывать брикеты, к тому же недорого беру. Конечно,
зарабатываю я мало, этого никогда не хватает, чтобы заплатить за квартиру.
Иногда удается лишь внести плату за электричество, купить немного сигарет
и хлеба...
Стоя на углу, я думал обо всем этом.
Мой знакомый спекулянт, который стал теперь честным торговцем,
посматривал на меня недоверчиво. Эта свинья хорошо меня знает, ведь нельзя
не знать друг друга, если в течение двух лет встречаешься чуть не каждый
день. Может быть, он подумал, будто я хочу у него что-нибудь украсть. Но
не так я глуп, чтобы воровать там, где полно народу и где каждую минуту
останавливается трамвай и вдобавок на углу стоит полицейский. Я ворую в
других местах. Иногда ворую уголь, иногда дрова. Недавно я украл даже хлеб
в булочной. Это получилось легко и просто. Я спокойно взял хлеб, вышел на
улицу и побрел не торопясь; только на следующем углу я бросился бежать. Ох
эти нервы!
Я не ворую на людных перекрестках, хотя это иногда и нетрудно, нервы не