"Генрих Белль. Остановка в Х." - читать интересную книгу автора

Под гогот венгров он громко выкрикивал ругательства, волоча свой
тяжелый ранец к тому вагону, из которого я только что вылез.
В окне вагона показалась чья-то голова в каске.
- Поди-ка! Ха-ха! Поди-ка сюда!..
Тогда пьяный вытащил свой пистолет и прицелился в каску. Люди
закричали, я схватил пьяного за руку, вырвал пистолет и сунул себе в
карман; парень отбивался что было сил, но я крепко держал его. Все орали -
каска, венгры, пьяный парень, но поезд вдруг тронулся и укатил, а против
уходящего поезда даже каски в большинстве случаев бессильны. Я отпустил
солдата и, вернув ему пистолет, толкнул к выходу; он растерянно побрел
впереди меня.
Маленький городок выглядел пустынным. Люди быстро разошлись, на
привокзальной площади не было ни души. Какой-то усталый, грязный
железнодорожник указал нам на невзрачный кабачок, притаившийся в тени
невысоких деревьев на той стороне пыльной площади. Мы скинули на пол наши
ранцы, я заказал вино, то скверное вино, от которого сейчас, когда я
проснулся, меня так мутит. Мой новый приятель сидел злой и молчал. Я
предложил ему сигарету, мы закурили, и я принялся его разглядывать: на
груди обычный набор фронтовых наград; молод, моих лет; светлые волосы,
прикрывая плоский белый лоб, падали на глаза.
- Вот какая штука, парень, - сказал он вдруг. - Всем этим я сыт по
горло, понимаешь?
Я кивнул.
- Так сыт, что даже сказать не могу, понимаешь? Я решил смываться...
Я взглянул на него.
- Да, - сказал он уже совершенно трезвым голосом. - Я смываюсь. Двину в
пушту [венгерская степь]. Я хорошо управляюсь с лошадьми и при нужде могу
и суп сварить, пусть меня целуют в... Пойдешь со мной?
Я покачал головой.
- Что, боишься? Нет... Ну, дело твое. Я, во всяком случае, смываюсь.
Будь здоров.
Он встал, но ранца почему-то не взял, бросил на стол смятую купюру, еще
раз кивнул мне и вышел.
Я долго ждал его, я не верил, что он действительно смылся, ушел в
пушту. Я стерег его ранец и ждал, пил это скверное вино и тщетно пытался
завязать разговор с хозяином, глядел в окно на привокзальную площадь, по
которой, вздымая клубы пыли, изредка проезжала телега, запряженная тощими
клячами.
Потом я ел бифштекс, снова пил это скверное вино и курил сигару. Стало
смеркаться. В распахнутую дверь ветер то и дело гнал пыль. Хозяин зевал и
болтал с венграми, которые тоже пили вино.
Быстро темнело; мне никогда не вспомнить, что я успел передумать, пока
я там сидел и ждал, пил вино, ел мясо, глядел на толстого хозяина, на
привокзальную площадь и дымил сигарой...
Все это равнодушно воспроизвела моя память, извергнул мой мозг, пока
меня до дурноты укачивала черная вода этой ночи, не знающей времени, -
где-то в чужом доме, на неведомой улице, рядом с девушкой, лица которой я
даже толком не разглядел...
Потом я быстро сбегал на вокзал и выяснил, что мой поезд уже ушел, а
следующий будет только утром; я расплатился в кабачке, положил свои вещи