"Генрих Белль. Человек с ножами" - читать интересную книгу автора

грубо намалеванный куском угля. Голова силуэта была увенчана странным
вздутием, изображавшим, очевидно, шляпу. Присмотревшись внимательней, я
обнаружил, что фигура была нарисована на двери, искусно закрашенной под
цвет стены. Я с интересом следил за тем, как Юпп достал из-под убогой
кровати изящный коричневый чемоданчик и поставил его на стол. Потом он
подошел ко мне и выложил передо мной четыре окурка.
- Сверни по одной, только потоньше, - сказал он.
Не переставая наблюдать за ним, я пересел поближе к печке, к ее
ласковому теплу. Пока я осторожно высыпал табак из окурков на бумагу, в
которую был завернут хлеб, Юпп открыл чемодан и извлек оттуда какой-то
необычного вида чехол. В таких матерчатых сумках с многочисленными
кармашками внутри наши матери хранили обычно столовое серебро из своего
приданого. Юпп быстро развязал шнурок, который стягивал скатанный в трубку
чехол, и расстелил его на столе. Я увидел роговые ручки дюжины ножей. В те
далекие времена, когда наши матери еще кружились в вальсе, такие ножи
называли "охотничьим набором".
Я разделил поровну табак из окурков и свернул две сигареты.
- Вот, - протянул я Юппу одну из них.
- Вот, - повторил он. - Спасибо.
Потом он пододвинул ко мне ножи.
- Это все, что сохранилось от имущества моих родителей. Остальное
сгорело, погребено под развалинами, а то, что уцелело, растащили. Когда я,
оборванный и нищий, вернулся из плена, у меня ни черта не было, буквально
ничего, пока одна почтенная пожилая дама, приятельница моей матери, не
разыскала меня и не передала мне вот этот славненький чемоданчик.
Оказывается, мать оставила его у нее за несколько дней до рокового
воздушного налета. Так он избежал общей участи. Странно, не правда ли?
Впрочем, ты сам знаешь, что люди, охваченные страхом смерти, почему-то
бросаются спасать самые ненужные вещи, а нужные оставляют. Так вот я стал
владельцем чемодана со всем его содержимым: коричневым котелком, дюжиной
вилок, дюжиной ножей и ложек и большим ножом для резки хлеба. Вилки и
ложки я продал, выручки мне хватило надолго, на целый год, а ножи -
тринадцать ножей - я оставил себе и начал тренироваться. Гляди...
Я зажег в печке клочок бумаги, прикурил от него сам и протянул Юппу.
Приклеив к нижней губе дымящуюся сигарету, он скатал чехол, прикрепил его
за шнурок к верхней пуговице своей куртки, у плеча, и развернул вдоль
руки. Теперь казалось, что руку покрывает странно изукрашенная кольчуга. С
невероятной быстротой стал он выхватывать ножи из карманчиков, и, прежде
чем я понял, что он делает, ножи молниеносно полетели, один за другим, в
черный силуэт на стене. Силуэт этот походил на те, что примелькались нам в
конце войны. Они зловеще глазели на нас с плакатов, словно предвестники
близкой катастрофы... Два ножа торчали в шляпе, по два - над плечами и по
три - вдоль линии опущенных рук...
- Здорово! - воскликнул я. - Здорово, черт возьми! Но такой номер нужно
еще подать.
- Не хватает партнера, а еще лучше - партнерши. Эх, да что говорить!..
- Он вытащил ножи из двери и аккуратно уложил их в мешочек. - Разве их
сыщешь! Женщины боятся, мужчины запрашивают слишком дорого. Впрочем, я их
понимаю: номер действительно опасный.
Он вновь так же молниеносно забросал ножами фигуру на стене. Но на этот