"Евгения Белякова. Трава на бетоне (Киберпанк)" - читать интересную книгу автора

подносящей сигарету ко рту. Глядя на то, как обхватил он губами фильтр,
крепко, придавив оранжевую тугую бумагу, Скай опять ощутил горячий прилив
желания. Да черт бы его побрал, он еще думает...
Парень, - он подхватил легкий счетчик, висящий на груди Арина, и
помахал им перед его лицом, - тебе не кажется, что тут не время тупить?
Арин непонимающе повернул голову, и вдруг бешеным весельем свернули
карие глаза:
Сдаюсь. Куда?
Скай улыбнулся:
Я уж думал, ты вообще безмозглый. Пошли, выберемся с этой свалки, я
припарковался недалеко отсюда.
Он шел между рваными остовами старых машин, иногда оборачиваясь. Куда?
К сожалению, придется везти тебя к себе домой. Я хотя бы буду уверен, что
оттуда ты никуда не денешься, а потом просто забуду об этом.
Не нравится мне твое лицо сейчас - бредешь еле-еле, словно и не осознав
еще полностью, за что именно ты куплен, не задумываясь о том, что по идее
мог бы сейчас получить жизнь. Ладно, это неважно. Если тебя так любит
хозяин, что ему стоит впороть тебе еще одну инъекцию? Благо, из возможных
трех ты получил пока только одну.
Так что, пацан, я тебе жизнь спасаю, что бы ты ни думал.
Арин безропотно влез в машину, улыбнулся понимающе, почувствовав запах
знакомых сладких малиновых духов, закинул ногу за ногу, оперся локтем на
окно, положил голову на согнутую кисть руки.
Скай посмотрел в его осунувшееся лицо, опустился взглядом ниже - к
тонким складкам на ткани кожаных штанов, бегущим по внутренней стороне
бедер, одернул себя, повернул ключ.
По дороге Арин заснул, откинувшись на спинку удобного сидения, заснул
спокойно, уронив голову на плечо, мягким бархатом легли лиловые пушистые
ресницы на тонкую, почти прозрачную кожу, разжал он сведенные в замок руки,
обтянутые ремнями обрезанных перчаток.
Разгладилось его лицо и явственно проступили детские еще, плавные линии
его черт и стала видна их хрупкость, скрываемая ранее дерзкими, жесткими
словами и спрятанная вызывающим блеском карих глаз.
Скай отвел взгляд, когда неосознанно, поворачиваясь во сне, Арин
коснулся рукой его плеча, расслабленно проведя пальцами по синей ткани
куртки, словно ища что-то, но потом опустил голову, пряча лицо под
воротником плаща, вздохнул и утих.
Мимо пролетали извечные рекламные мониторы, с которых сверкали
обнаженные, со вкусом сделанные силиконовые груди моделей, предлагающих
лотереи, выигрыши и вечную жизнь. Мимо летели огни борделей и тусклые
операционные фонари банков.
Мимо летели тусклые вывески кинотеатров, где с утра до ночи крутили
порнографию.
Мимо спешили потоки освещенных зеленым светом датчика, тюленьих мертвых
лиц.
А рядом спокойно спал, прижав руку к губам, истрепанный жизнью
подросток, истрепанный, разодранный ей вдоль и поперек, но не сдавшийся -
яркий сиреневый проблеск, не изуродованный цветными лишаями реклам и неона.
Скай заглушил двигатель, тронул Арина за плечо:
Пошли.