"Михаил Белиловский. Поведай сыну своему" - читать интересную книгу автора

"Буду получать...", - едко поддразнил себя в душе Мендл, стоя у
институтской судьбоносной доски и вспоминая эти свои слова, сказанные тогда
матери: "Буду, конечно, если... А вот и список радиотехнического!"
Взгляд его, как брошенный в цель кинжал, мгновенно впился в длинный
список счастливцев. Мендл стал быстро просматривать фамилии. Сердце в груди
бешено колотилось, отдавая последние свои силы, будто это могло
способствовать успеху.
- Мен, кончай! И так дело ясное. Нашему брату из провинции не суждено
пробиться.
До слуха его донесся неторопливый голос Наума, который стоял в стороне
от толпы, рядом с Ульяной. Это его одноклассники из Ружина, которые тоже
решили попытать счастья в Киевском Политехническом, но, к сожалению, каждый
из них провалил по экзамену и их лично списки уже не интересовали. Они
пришли сюда за компанию с Мендлом, чтобы узнать, повезло ли хоть их
товарищу.
Наум тоже хорошо сдал физику и математику, но написал на двойку диктант
по русскому языку. Менделю было очень жалко его. Если кто и достоин учиться
в таком институте, так это прежде всего Наум. В этом Мендл был абсолютно
убежден. И этому было прямое доказательство. В свое время целых полгода они
вместе строили педальный автомобиль, и Наум в этом деле был для него, как
взрослый наставник. Как здорово он разбирался в чертежах! Они были
опубликованы в пионерской газете. А с какой завидной сноровкой он владел
любым инструментом, который был в мастерской его отца - потомственного
ружинского жестянщика! Пожалуй, именно в тот момент, когда они закончили
работу и вдвоем - Наум за рулем, а Мендл сзади на багажнике - выехали на
улицу, задыхаясь от восторга и гордости, именно тогда и зародилась у них
идея стать инженерами.
- Мен, ты чего же там молчишь? - теряя терпение, спросил Наум издалека,
из-за рассасывающейся толпы студентов, - неужели повезло и ты от прилива
счастья не в силах нам этого сказать?
"От прилива счастья..." - Мендл криво усмехнулся и чуть было не
заплакал. Последний раз он плакал давно, когда умер отец. И вот теперь...
Совсем неподходящий был момент, чтобы повернуться лицом к своим друзьям. Он
раз пять обшарил список радиотехнического, но, увы, себя там не нашел. И
стоял он просто так, чтобы прийти в себя.
Месяц тому назад, перед отъездом в Киев, Ульяна пригласила к себе самих
близких друзей.
Сначала вечеринка была, как всегда, шумной и веселой. Пели песни, потом
завели патефон и танцевали ставшие недавно модными танго и фокстрот. Завели
"Утомленное солнце нежно с морем прощалось...", и Ульяна пригласила Менделя.
А у того ноги совершенно не слушались. Он вообще не понимал, что это за
танец такой, в чем, собственно, заключается удовольствие еле-еле, по
стариковски, переставлять ноги. То ли дело полька или вальс. Тут хоть можно
как следует подвигаться и пошуметь.
- Мендл, смотри, не усни на ходу, а то даму прозеваешь, - смеялся над
ним Наум.
А когда Мендл потерял равновесие, свалился вместе с Ульяной на стол и
чуть было не опрокинул графин с вином, хохоту было на всю улицу.
Ульянина мама стала приводить в порядок стол со словами:
- И в самом-то деле, зачем вам эти дурацкие танцы? Они придуманы там за