"Михаил Белиловский. Поведай сыну своему" - читать интересную книгу автора

Кто-кто, но они-то наверняка должны знать, что война - это, прежде всего -
смерть, вдовы, сироты, калеки.
- Да, брось ты! Забудь об этом! Что касается их спутниц, не знаю,
ничего не могу сказать. Но они, сами-то, кто? Мужики. А у мужчин, если кровь
пульсирует, так это знаешь отчего? От стремления к подвигу! Ты, надеюсь,
догадываешься, кто их на это побуждает? - Наум остановился, протянул
указательный палец в сторону Ульяны и выпалил: - Вы, очаровательные дамы!
- Не фиглярничай, Наум. Может и не очень, но ты все-таки пьян.
- А вот и нет. А насчет подвига - так это идея. Мы сейчас, - глаза
Наума все больше и больше разгорались, - поднимемся пешком на гору по
Бессарабке и бесстрашно спустимся вниз на отчаянно визжащем своими тормозами
трамвайчике. Так покажем же смелость и геройство, товарищи!
Эта идея понравилась всем. Ульяна, которая тут же забыла о том, что ее
вывело из равновесия, поддалась бесшабашному настрою мальчиков, и они
ринулись на эту улицу, знаменитую тем, что она довольно крутая, извилистая,
и бывает, что тормоза курсирующего по ней маленького трамвайчика не
выдерживают. Год назад он опрокинулся у подножья горы, где расположен рынок,
и придавил там немало людей.
На одном дыхании, держа друг друга за руки, они поднялись наверх и,
задыхаясь от усталости, оглянулись назад. Они долго стояли, пораженные
открывшейся перед ними панорамой вечернего Киева.
Трое молодых людей из маленького местечка, растрепанные, возбужденные,
застыли в изумлении. Слегка прохладный, приятный северный ветерок порывисто
набежал и несколько остудил их разгоряченные тела. В широко раскрытых глазах
мелькали восторженные огоньки.
Огромный, один из красивейших городов мира, могуче раскинул перед ними
в ярких вечерних огнях звездную галактику своих улиц и площадей. Слева
направо к Днепру протянулась светлая длинная нить главной улицы, Крещатика -
сокровищницы великой исторической вехи. А за ней - многочисленные, на крутых
холмах, каскады высоких домов, обозначенных светом окон самих различных
оттенков и конфигураций. За каждым из них светилась своя жизнь, особый
уклад, неповторимый уют.
Совсем недалеко, за углом, раздался прерывистый сигнальный звон
приближающегося трамвая. Когда он остановился, ребята с шумом ввалились в
почти пустой вагон.
- Итак, мы на последнем, самом ответственном этапе героической
экспедиции - плавного спуска на Бесарабский рынок! - с игривым восторгом
кричал Наум. - Прошу занять свои места и быть предельно внимательными!
Ульяна заразительно и беззаботно хохотала, а Мендл крепко держал ее за
руку, чтобы не дать ей упасть при резком повороте трамвая.
Не успели они сесть, как сзади раздался хриплый женский голос.
- Студенты, небось? - говорила пожилая женщина с изможденным лицом,
удерживая своими жилистыми руками увесистую сумку на коленях. - Сразу
видать. Хихоньки да хахоньки и никаких тебе забот. А что им? Государство их
кормит, стипендию платит - почитывай себе книжечки и веселись.
Резко и жалобно завизжали тормоза. Вагон медленно пополз вниз, не
прерывая своего предупреждающего звона.
Ребята тут же замолкли и повернулись лицом к женщине.
- Извините нас, пожалуйста, - пробормотал Мендл.
А женщина продолжала свое под нарастающий скрип тормозов.