"Владимир Николаевич Беликов. Война: Впечатления деревенского подростка " - читать интересную книгу автора

Приготовьсь!.. А вы, мать вашу, вы окружены! Сдавайтесь!... Бросай оружие, я
сказал!.."
И, мол, сам ходил в Трубчевск на разведку под видом слепого нищего
старика. А то приехал на базар, привез горшков воз, люди покупали и находили
в них записки: "Кто горшки покупал, тот и Кошеля видал..."


* * *

Сидят партизаны на бревнах у штаба, курят, балагурят. Ходили к Навле на
железную дорогу. Обстреляли патруль, а с путями ничего сделать не смогли.
Нет ни взрывчатки, ни инструментов. "Вот бы штуку какую в кузне отковать,
чтоб положил на рельсы и - поезд кувырком..."
Добывать взрывчатку потом стали из немецких снарядов, которые большим
штабелем лежали у дороги примерно в километре от села, прикрытые толстым
серым брезентом. Осторожно отвинчивали головку, выкидывали ее, снаряд
разогревали на костре, расплавленный тол сливали в ведерко. Днем этим делом
занимались двое партизан, а по ночам - ребята, пасшие коней в ночном.
И однажды под утро за селом прогремел взрыв, а когда рассвело - по
улице в скорбной тишине медленно проехали [510] две телеги. Покрытые
окровавленными дерюгами, они остановились у сельсовета. Стал сбегаться
народ. Я подошел к задней телеге, приподнял дерюгу и - о ужас! - среди
кусков мяса и рваных тряпок увидел ухо с куском черепа, белые скрюченные
пальцы... Отскочив от телеги, ничего не видя перед собой, я прибежал домой,
забился в угол и плакал, плакал.
Восемь ребят - как не было! С ними был и одноногий дед по прозвищу
Каток. И ему показалось, что один из коней распутался. Никто из ребят
проверять не пошел; дед разозлился и, чертыхаясь, поковылял от костра на
своей деревяшке в ночную темень. Когда ахнул взрыв, деда сдуло на землю,
оглушило, и он сперва ничего не мог понять. А потом, плача и падая в пыль,
кое-как припрыгал в деревню, поднял тревогу.


* * *

Дед Каток - примечательная личность. Сколько я его ни помнил, он всегда
на реке. Кругленький, с пузиком, заросший белой бородкой; в солдатской
гимнастерке непонятного цвета, в полосатых штанах, которые он постоянно
поддергивает. При колхозе, когда не было мостов, был перевозчиком; потом
военные навели мосты, а он все равно на речке. Либо с удочками сидит, либо
лодку конопатит. Воткнет в землю рогульку - и тут же варит себе пшенную
похлебку.
Не стало мостов - дед опять при деле. Сидит, ждет, пока с того берега
не закричат: "Эге-гей! Дед Каток!" А звонкий ребячий голос добавляет: "Не
потеряй порток!" И гонит лодку.
Детвора вилась возле него роем. Сидя у костра, выставив вперед свою
деревянную ногу и улыбаясь, он рассказывал, как немец их в ту, первую войну
газом травил, а он помочился в портянку, завязал ею рот и нос - тем и
спасся. Правда, потом с год кашлял и отплевывался... И как ногу где-то под
Ковелем потерял. "Бегу в атаку, кричу: "Ура!" - и вдруг споткнулся, упал.