"Владимир Николаевич Беликов. Война: Впечатления деревенского подростка " - читать интересную книгу автора

В ночное время мы уже привыкли к вспышкам и медленному угасанию
осветительных ракет, к коротким пулеметным очередям. Спали, не обращая на
эти штучки никакого внимания. А тут вдруг выстрелы со всех сторон, взрывы
гранат, автоматные очереди: небо, освещенное багровым заревом пожара.
Вскочив, поспешно оделись. Мама сказала, чтоб к окнам никто не подходил:
"Это - партизаны..."
Растерянный, я присел у стола, и вдруг на уровне моей головы от
бревенчатой стены отскочила щепка, а на стол перед носом брякнулась
винтовочная пуля. Пробив бревно, потеряла силу. Я ойкнул, вскочил; все
уселись за печку: все-таки защита.
Постепенно стрельба удалилась к центру села. А мы через окно увидели,
как к нам на крыльцо осторожно поднялись две темные фигуры. Стук в дверь.
Мама зажгла лампу, привернула фитиль и вышла с лампой в сени. "Хозяйка,
немцы есть?" (Глупый вопрос: наверное, немцы не стали б в хате отсиживаться
и ждать, когда за ними придут.) "Нету, нету!.." - "Ну, открывай!" Открыла.
"Иди вперед!" Мама заходит с лампой, они за мамой, и тут же на нас с Зоей
направляется два настороженных винтовочных дула... (Впечатление неприятное.)
"Да это - дети мои, вы что!" Угрюмые, заросшие, грязные мужики; пахнет от
них потом и дымом костров. Поставили винтовки к двери, а сами - к сундуку.
[537]
Простыни? Ага, пригодятся. Отрез шевиота - давай сюда. Платок
шерстяной - тоже надо...
Пошарив глазами по избе, взяли буханку хлеба, мешочек с пшеном. Один
вытащил из-за печки узелок с солью, тоже хотел сунуть в мешок. И тут мама
сбросила с себя оцепенение, бросилась к нему, заплакала: "Что ж делаете,
ироды! Совесть у вас осталась или нет?" Один схватился было за винтовку:
"Ну, ты... Я сейчас покажу тебе совесть!" А другой буркнул: "Ладно, давай во
что отсыпать..." Мама подала тряпицу, отсыпал со стакан. Уходя, маме:
"Только вякни кому!.."


* * *

Потом заходили "организованные" партизаны, с командиром. Командир
сказал: "Ничего не трогать!.." Все незнакомые, только одного мы узнали:
бывший окруженец из Арельска. Посидели, порасспрашивали "за жизнь".
Посетовали, что давно щей не пробовали, и мама достала из печки еще теплый
чугун со щами, разлила в три миски, которые они очистили с большим аппетитом
буквально за пару минут. А я полез на чердак - там у Макаровых был развешан
табак-самосад для просушки. Достал охапку, прямо с будыльями - то-то была
радость! Вот уж благодарили, и в доме и во дворе, куда мы вышли их
проводить.


* * *

Незаметно деревня опустела и притихла; вскоре стало светать. В мутном
сером небе все слабее отражается мерцающе-кровавый свет догорающих хат. На
улицах стали появляться отдельные напуганные жители. А потом в церкви бухнул
взрыв, и через несколько минут к нам зашел Женька Маленький: это он за дверь