"Владимир Николаевич Беликов. Война: Впечатления деревенского подростка " - читать интересную книгу автора

У соседки стоит майор. Низенький, с пузиком, очень серьезный. Пообедал,
вышел на улицу, оправил гимнастерку, закурил. Женщины стоят. Рассказывают,
что при немцах тут кого только не было. И даже русские "охранники"... "А,
знаю... Тут вчера двоих поймали, прятались в овраге, я их вот этой своей
собственной рукой обоих положил..."
Врет или в самом деле? Ну, тоже - нашел, чем выхваляться...


* * *

"Мам, что-то голова очень болит..." - "О, да у тебя жар!" Ночевки на
земле, видимо, не прошли даром, я все-таки заболел. Меня взяли в избу,
уложили на печку, стали кормить таблетками и порошками. Лежу, мокрый от
пота. Упреваю, как каша в печи. Сверху наблюдаю, что творится внизу. Стол
наш удлинили, накрыли желтой клеенкой, на нем делают операции. Стены
завешены марлей. В углу стоит шкафчик с инструментами и лекарствами. Что-то
кипятится на примусе. Слева у стены на полу лежат раненые, четыре человека.
Один, закрыв глаза, тихо стонет. Другой, заметив мою любопытную физиономию,
подмигивает мне. Видя мое смущение, улыбается, показывает язык. Медсестра,
сделав строгое лицо, говорит: "Лейтенант Цыганков, ну как не стыдно!"
Нет, Цыганков положительно мне нравится. Симпатичный парень. У него
оторвана ступня правой ноги, но он не падает духом. Да еще меня утешает
глазами. У нас с ним вообще наладились безмолвные диалоги, взглядами и
мимикой. Вот он показывает: хочется, мол, на улицу? Я улыбаюсь, [568] киваю
головой. Он - лицом - сочувствует: ему тоже, мол, хочется, но вон, -
показывает на ногу. Или корчит рожу вслед старшей сестре, а я беззвучно
смеюсь...


* * *

Раненых привозят в основном с разбитыми, изуродованными ступнями.
Мины... Кладут на стол, налицо эфирную маску, и - "считай!" - Бедняга
начинает: "Один, два, три, четыре, пять... восемь... де..." - и погружается
в сон. Врач скальпелем делает круговой надрез, чулком задирает кожу; затем
обрезает мясо до кости и - протягивает руку: "Пилу!" Подают небольшую
никелированную ножовку. Гыр-гыр-гыр! Мать честная! Это по живой кости!
Гыр-гыр-гыр! Хряп! Недопиленное отламывается, и огрызок ноги летит в ведро.
Потом обрезанная бело-розовая кость прикрывается мясом, опускается кожа,
подворачивается, зашивается - готово!
В те дни, на печке, я узнал страшное слово - "гангрена". Это когда от
культи вверх начинает ползти краснота, все выше и выше, а сама культя
приобретает фиолетовый оттенок... Соседу Цыганкова из-за этой самой гангрены
обкорнали ногу выше колена; но врачи не уверены, что теперь все будет в
порядке.


* * *

Привезли раненного в живот, без сознания. Долго над ним колдовали два