"Лора Бекитт. Тина и Тереза " - читать интересную книгу автора

распрямляя их, закалывая то тут, то там, но не проходило и десяти минут, как
волосы начинали вылезать из прически, поэтому от этих ежедневных мучений
было мало толку.
Она хотела быть другой, вот хотя бы такой, как Тина. Но не такой, как
Дорис Паркер, хотя именно Дорис стремились подражать почти все девочки
школы, в которой до недавнего времени учились и Дорис, и Тина, и Тереза, и
Фей. Тереза радовалась: учеба позади, а значит, позади каждодневные встречи
в классе и постоянные, сводящие с ума насмешки. Но, оказывается, школьные
враги способны достать ее даже здесь.
Если грубоватая Фей была явным лидером компании, то белокурая красавица
Дорис являлась ее скрытым центром. Тереза это чувствовала, несмотря на то
что Дорис еще ни разу не сказала ей ни одного обидного слова. Дорис умела
унижать по-другому: взглядом, жестом, усмешкой. Она считалась лучшей
подругой Фей, и та ревновала ее ко всем на свете.
Сейчас они стояли перед Терезой: Фей, Дорис и рабски зависящая от
взглядов и суждений этих двоих четверка - Салли, Фил, Майкл и Керри.
- О, глядите, да это Хиггинс! - насмешливо произнесла Фей, неторопливым
шагом приближаясь к жертве. Коренастая и плотная, с грубоватым широкоскулым
лицом, она, как всегда, держалась очень уверенно.
Дорис, рослая блондинка с молочно-белой кожей и холодными голубыми
глазами, невинно улыбнулась Терезе.
- Что за платье на тебе, Хиггинс? - продолжала Фей, презрительно
оглядывая девушку с головы до ног. - В нем ты похожа на ворону!
И вся четверка тут же дружно рассмеялась.
Да, они были одеты куда лучше, особенно Дорис Паркер, дочь владельца
единственной в городе лавки. Она красовалась в голубом, отделанном белыми
кружевами платье, в легких туфельках и вдобавок держала над головой белый
шелковый зонт с ручкой из слоновой кости.
Глаза Терезы наполнились слезами, и она, зная, сколько радости они
доставят обидчикам, что есть силы пыталась их удержать. Это было нелегко.
Тереза чувствовала - стоит дать себе крошечную слабинку, и они хлынут
потоком. Кусая дрожащие губы, она повторяла про себя: "Не смей, не смей!"
Тереза сама не могла понять, боится она или нет Фей и ее компании.
Наверное, все-таки да, потому что, как бы ни хотелось крикнуть им в лицо
что-нибудь оскорбительное, она так ни разу и не смогла на это решиться. Все
обидные слова в их адрес рождались потом, когда она оставалась одна. Только
тогда Тереза начинала чувствовать себя сильной, способной защититься,
отомстить.
Отомстить! Тем, кто не понимает: нет ничего обиднее, когда кого-то,
такого же, как ты, называют по имени, а тебя всегда только "Хиггинс"; когда
тебя неизвестно почему считают существом второго сорта, обреченным на вечные
насмешки, не достойным ничего хорошего.
- Ты такая черномазая, Хиггинс, ты похожа на цыганку. Я видела цыган,
когда ездила с отцом в Калс-брук, - грязные, крикливые, черные, копошатся,
как муравьи! Не очень-то ты похожа на свою мать! Может, на отца?
- Он не цыган! - прошептала Тереза, не видя конца этой пытке и мысленно
обрушивая на Фей самые страшные проклятия.
Девушка чуяла подвох: Фей очень хорошо знала ее покойного отца -
светловолосого белокожего человека.
И точно - Тереза едва не задохнулась, когда услышала: