"Александр Бек. На другой день " - читать интересную книгу автора

Такой выдержкой из книги Цеткин ограничимся.
Владимир Ильич сдернул кепку и, не без досады крякнув, почесал в за-
тылке. Каурову припомнилось: вот точно так же широкая кисть Ленина по-
тянулась к затылку, почесала остатки волос в один далекий день, свыше десяти
лет назад в Париже, когда он. Кауров, сидел у Ильичей, как на- зывали в
эмиграции Ленина и Крупскую.
В ту пору Андрей Платонович-или, по партийной кличке, Вано-был студен-
том политехнического института. Выслеженный в Баку царской охранкой, едва не
угодивший в полицейскую засаду, он по решению большевистского комитета
распростился с городом нефти и, отсидевшись некоторое время в имении отца,
полковника в отставке, раздобыл заграничный паспорт и махнул на чужбину. В
Льеже ему удалось выдержать экзамены, стать пол- ноправным первокурсником
физико-математического отделения, и с тех пор он наконец мог предаться
математике, в которой с детства был силен, да и другим, к ней близким, его
тоже манящим дисциплинам. Отец обеспечи- вал ему средства на жизнь.
И все же Алексея одолела тоска-тоска по России, по революционной рабо-
те, по той дисциплине, что звалась партийной. Он, правда, и здесь, в
эмиграции, постарался не оторваться от партии, вошел в льежскую боль-
шевистскую группу, иногда наезжал и в Брюссель, где дискуссионные схватки
были более оживленными. Однажды даже взял слово в дискуссии, когда некий
бывший большевик произнес с трибуны: "Надо отбросить два вредных
предрассудка. Первый-что у нас есть партия, второй-что в Рос- сии произойдет
революция!" Свои возражения румяный востроносый товарищ Вано, еще носивший
кавказскую, со множеством пуговиц рубашку, стянутую в талии тонким,
оправленным в серебро ремешком, изложил с чувством, с огоньком, опираясь на
опыт и право революционера, поработавшего среди масс.
А затем вновь угрызался. Не расходится ли его слово с его делом? Все
сильнее тянуло в Россию. Отдав дань раздумьям, внутренней сумятице, Кауров
обрел душевное равновесие, твердо решив: вернусь! Возвращение не было для
него особо затруднительным, ибо в доставшихся ему преврат- ностях он,
однако, оставался легальным, жил по собственному паспорту.
Большевистский заграничный центр обосновался в те годы в Париже. Кау-
ров явился туда за поручениями. Ему на следующий день сказали, чтобы перед
отъездом он зашел на квартиру Ильичей-улица Мари-Роз, четыре.
- Иди, поговоришь со Стариком.
Такое именование-Старик-прочно утвердилось за Ленивым. Тот и сам не раз
письма друзьям заканчивал этак: "Ваш Старик..."

6

И вот десять лет спустя в Московском комитете партии в комнате за сце-
ной Кауров, уже наживший и круглую лысинку, и взлизы, подбирающиеся к ней,
держа в руке военную фуражку с красной жестяной на околышке звез- дой, в
шинели, которую наискось пересекает ремешок полевой сумки, вновь лицом к
лицу с Ильичами.
Не раз в годы революции Алексей Платонович видел и слышал Ленина то
издалека, то поближе, но лишь теперь впервые после краткого парижского
знакомства с ним разговаривает.
В комнате гомон сменяется затишьем, распространяющимся, будто вол-
на,-заметили появившегося Ильича. Оглянувшись на жену, Владимир Ильич опять