"Нестор Бегемотов. Фронты. Хроника Смутных Времен (Роман) [U]" - читать интересную книгу автора

штрафного полка, на бегу отстегивая портупеи и наматывая на руку ремни.
На крыше Отсосовской водонапорной башни неспешно появился местный
художник-баталист Массонов-Кольцман. Расставив пошире ноги и мольберт, он
углубился в создание нового полотна.
Битва продолжалась целую вечность. Массонов уже оканчивал одиннадцатый
эскиз, когда и этой вечности наметился конец - на бульваре появился Израиль
Алексеевич Блин под руку с княжной Марией- Терезой.
- Блин идет! - послышался шорох среди офицеров. Все обмерли и, оцепенев,
стали искать глазами столичную знаменитость.
- Где?!
- По бульвару! - закричал вдруг толстый в тазу Узкозадов и метнулся
вслед за сердцеедом Блином.

26.

Между тем Израиль вел Марию-Терезу ужинать. Он уже договорился с ней,
что гораздо менее опасно сидеть в ресторане с ним, чем скитаться, как
газель, по улицам Отсосовска. По привычке он поперся было в кабак купца
третьей гильдии Хиппатого, но вовремя опомнился и повернул к единственному
в городе приличному ресторану со звучным названием "Либидо". Это было
проверенное место для спаивания не бывавших на Фронтах гусаров, совращения
молоденьких лицеисток и вечеринок с шумными потасовками. Какой намек был в
названии ресторана, никто в городе толком не знал. Некоторые считали, что
"Либидо" - столица какой-нибудь экзотической страны к югу от Самурайи,
однако большинство придерживалось точки зрения самого образованного
человека в округе - судьи Узкозадова, этот считал, что ресторан был назван
так в честь центральной площади Тоже- Парижа.
"Либидо" приветливо распахнул свои жаркие объятия перед сердцеедом
Блином и его добычей.
- Особенно хорошо жить в Париже, Машенька, - заметил Блин, открывая
перед княжной двери людного места. - Хотите в Париж?
- Хочу, - простодушно ответила Машенька, на что Блин тонко улыбнулся.
Не успели они сесть за столик и пригубить из большого бокала
газированного сидра, как в ресторан ворвалось все офицерье, еще не успевшее
остыть от грандиозного побоища на месте дуэли Адамсона и "барона Хорриса".
Вошедшие живо расселись вокруг столика Блина, впрочем, в некотором
отдалении, и терпеливо уставили свои идиотские лица и физиономии в его
сторону. Это не обошло внимания Блина, но он ничуть не смущаясь, продолжал
целовать Машеньке руку, сокровенно шепча ей на ухо.
- Машенька, вы были когда-нибудь влюблены? - поинтересовался он.
- О да, сударь, - еле слышно сказала гимназистка и огляделась по
сторонам. Ее пожирали восхищенные взгляды. Мария-Тереза вдохновилась. -
Знаете, я была так влюблена, так влюблена!
Газированный сидр, как ни странно, ничуть не отрезвлял.
- Он, знаете ли, был такой молодой, красивый и в белых штанах, -
на этих словах Машенька споткнулась и покраснела.
Среди тишины послышалось сопение помятого толпой Узкозадова,
понимающего, что речь идет о полковнике Легоньком, бывшем в Отсосовске с
Инспекцией. Поручик Бегемотов равнодушно закурил папироску, сплевывая меж
своих расставленных ног. Остальные гусары, казалось, так и не переводили