"Энтони Бивор. В интересах государства (Английский политический детектив) " - читать интересную книгу автора

поскорее вернуться в Лондон и переодеться, скинуть костюм, снять галстук - в
такой одежде он чувствовал себя неуютно. Ему даже стало казаться, что все
местные жители, проходя мимо автобусной остановки, как-то странно
посматривают на него.
Оставалось еще пятнадцать минут до прихода автобуса. Дверь пивной,
расположенной напротив, была открыта, но он знал, что в подобных заведениях,
где всегда мало посетителей, каждый незнакомец вызывает любопытство. Из-за
овладевшего им напряжения умиротворенный покой, царивший в селении, казался
удушающим, исполненным сытого самодовольства. Такое же чувство охватило его
и в церкви, во время проповеди священника, когда тот заговорил о господней
справедливости и благородстве смерти. Ему захотелось вскочить и закричать,
что в его стране смерть отвратительна, но он знал, что это бессмысленно. На
него посмотрят как на умалишенного. Они все равно ничего не поймут. В конце
они пели гимн "На прекрасной зеленой земле Англии" - вот все, что они хотят
видеть, когда правда за пределами их страны слишком омерзительна. Разве что
самолет время от времени пролетит в вышине и напомнит им, что существует
другая жизнь. Но даже гул его моторов они постараются как можно скорее
выбросить из памяти. Что они знают об изнуряющей жаре, о смраде в трущобах,
где живут большеглазые, истощенные постоянным недоеданием дети, а по улицам
расхаживают вооруженные полицейские в солнцезащитных очках и мундирах
мышиного цвета, с непременной жевательной резинкой за щекой. Но главное, они
и понятия не имеют о тюрьме Сан-Фернандо в Тортосе, главном городе
провинции. Они, конечно, не одобрили бы такого, но ненависти у них бы это не
вызвало, потому что им неведом животный страх.
От отчаяния Андрес даже затряс головой и в ярости пнул ногой землю, но
тут же спохватился: не заметил ли кто, как он беснуется, - нет, все
спокойно, у лавки мясника по-прежнему мирно беседуют две женщины. Здесь он
ощущал себя как во сне - верилось, что это не так, только потому, что, как
говорится, своими руками потрогать можно. Эту сельскую Англию, словно
сошедшую с рекламного проспекта, отделяла от Латинской Америки вечность. И
он подумал, что невольно принял на себя роль карающего ангела, мстящего за
человека, которого он никогда не видел. Простого montanes*, весь смысл жизни
которого - в смерти. Андрес ругнул себя, а заодно и судьбу за столь горькую
эпитафию.
______________
* Жителя гор (исп.).


3

Алекс Гамильтон почувствовал тайное удовлетворение, когда его гость,
отложив меню, принялся разглядывать портреты, развешенные по стенам. Обед в
этом клубе всегда производил должное впечатление на американцев, и Юджин
Бэйрд, видимо, не был исключением. Зала отличалась удивительно красивыми
пропорциями, а среди картин висели работы Ромни и Лоренса. Как всегда, Алекс
небрежно давал пояснения - так, будто все это принадлежало ему. На мгновение
Бэйрд зажмурился, поправляя очки в светлой оправе. Затем открыл глаза и
машинально продолжал смотреть на портреты, о которых рассказывал Гамильтон,
а сам думал о меню: цены в нем не были проставлены, что свидетельствовало об
исключительной привилегированности заведения, куда он попал.