"Амброз Бирс. Сальто мистера Свидлера" - читать интересную книгу автора

Поравнявшись со мною, он спросил, уж не иду ли я "смотреть эту потеху".
Сочтя за лучшее притвориться, я ответил утвердительно, но ничего не сказал о
своем намерении положить этой потехе конец; я решил проучить "Ну-и-Джима" и
заставить его прогуляться за пятнадцать миль попусту - было ясно, что он
направляется туда же. Однако я бы предпочел, чтобы он или отстал, или
обогнал меня. Первого он не хотел, а второе было ему не по силам, поэтому
нам приходилось шагать рядом.
День был пасмурный и очень душный для этого времени года. Рельсы
уходили вдаль между двумя рядами телеграфных столбов, словно застывших в
своем унылом однообразии, и стягивались в одну точку на горизонте. Справа и
слева сплошной полосой тянулось удручающее однообразие прерий.
Но я почти не думал обо всем этом, так как, будучи крайне возбужден, не
чувствовал гнетущего влияния пейзажа. Я собирался спасти жизнь другу и
возвратить обществу искусного стрелка. О своем спутнике, чьи каблуки
хрустели по гравию чуть позади меня, я вспоминал только тогда, когда он
обращался ко мне с лаконическим и, казалось, насмешливым вопросом: "Устал?"
Разумеется. я устал, но скорее умер бы, чем признался в этом.
Мы прошли таким образом, вероятно, около половины дороги, гораздо
меньше чем в половину времени, которым я располагал, и я только-только
разошелся, когда "Ну-и-Джим" снова нарушил молчание:
- В цирке колесом ходил, а?
Это была совершенная правда! Очутившись однажды в весьма
затруднительных обстоятельствах, я добывал пропитание таким способом,
извлекая доход из своих акробатических талантов. Тема эта была не из
приятных, и я ничего не ответил. "Ну-и-Джим" не отставал:
- Хоть бы сальто мне показал, а?
Глумление, сквозившее в этих издевательских словах, трудно было
стерпеть: этот молодец, по-видимому, решил, что я "выдохся", тогда,
разбежавшись и хлопнув себя руками по бедрам, я сделал такой флик-флак,
какой только возможно сделать без трамплина! В то мгновение, когда я
выпрямился и голова моя еще кружилась, "Ну-и-Джим" проскочил вперед и вдруг
так завертел меня, что я едва не свалился с насыпи. Секундой позже он
зашагал по шпалам с невероятной быстротой и, язвительно смеясь, оглядывался
через плечо, словно отколол бог весть какую ловкую штуку, для того чтобы
очутиться впереди.
Не прошло и десяти минут, как я догнал его, хотя должно признать, что
он был замечательным ходоком, Я шагал с такой быстротой, что через полчаса
опередил его, а когда час был на исходе, Джим казался неподвижной черной
точкой позади и, как видно, уселся на рельсы в полном изнеможении.
Избавившись от "Ну-и-Джима", я начал думать о моем друге, сидевшем в
тюремной камере Флетброка, и у меня мелькнула мысль, что с казнью могут
поспешить. Я знал, что народ настроен против него и что там будет много
прибывших издалека, а они, конечно, захотят вернуться домой засветло. Кроме
того, я не мог не сознаться самому себе, что пять часов слишком позднее
время для повешения. Мучимый этими опасениями, я бессознательно ускорял шаг
с каждой минутой и под конец чуть ли не пустился бегом. Я сбросил сюртук и
отшвырнув его прочь, распахнул ворот рубашки и расстегнул жилет. Наконец,
отдуваясь и пыхтя, как паровоз, я растолкал кучку зевак, стоявших на окраине
города, и как безумный замахал конвертом над головой крича:
- Обрежьте веревку! Обрежьте веревку!