"Амброз Бирс. Проситель" - читать интересную книгу автора

Тилбоди. Мистер Тилбоди был убежден, что, принимая стариков на место тех,
которые удалялись в иное, лучшее убежище, попечители ставили себе целью
испытывать его терпение и нарушать его покой. Говоря откровенно, чем дольше
пребывал мистер Тилбоди во главе этого учреждения, тем больше склонялся он к
мысли, что благотворительный замысел основателя весьма прискорбным образом
страдал от наличия в "Убежище" призреваемых. Мистер Тилбоди не мог
похвалиться богатой фантазией, но та, что у него имелась, была поглощена
преобразованием "Убежища" в некий воздушный замок, где он сам в качестве
кастеляна оказывал гостеприимство небольшой компании медоточивых,
состоятельных джентльменов средних лет, настроенных весьма благодушно и
охотно покрывающих расходы по своему содержанию. Попечители, которым мистер
Тилбоди был обязан своим положением и перед которыми ему приходилось
отчитываться, не имели счастья фигурировать в этом исправленном
филантропическом проекте. Что же касается самих попечителей, то, по словам
вышеупомянутого грэйвиллского остряка, провидение, поставившее их во главе
большого благотворительного предприятия, тем самым даровало им повод
проявлять свою склонность к бережливости. О выводах, которые, по его мнению,
напрашивались отсюда, мы говорить не будем; они не подтверждались и не
опровергались обитателями "Убежища" - лицами, бесспорно, наиболее
заинтересованными. Призреваемые доживали здесь остаток своих дней, незаметно
сходили в строго пронумерованные могилы, а на смену им появлялись другие
старики, до такой степени похожие на прежних, что большего сходства не мог
бы пожелать и сам враг рода человеческого. Если "Убежище" служило местом
кары за неумение жить по средствам, то престарелые грешники искали
справедливого возмездия за этот грех с настойчивостью, свидетельствовавшей
об искренности их раскаяния. Одним из таких грешников мы и намерены теперь
заинтересовать нашего читателя.
Что касается одежды, то человек этот выглядел малопривлекательно. Не
будь зимнего времени, поверхностный наблюдатель мог бы принять его за
хитроумное изобретение землепашца, не расположенного делить плоды своих
трудов с воронами, кои не трудятся, не прядут, и устранить это заблуждение
помог бы только более пристальный взгляд (на что не приходилось
рассчитывать), ибо человек этот шел в зимних сумерках к "Убежищу" по
Эберсаш-стрит не быстрее, чем это можно было бы ожидать от огородного
пугала, даже обретшего вдруг юность, здоровье и беспокойный характер. Одет
он был, вне всякого сомнения, плохо, и вместе с тем в его одежде
чувствовалось изящество и вкус; по всему было видно, что это проситель,
рассчитывающий получить место в "Убежище", куда только бедность и открывала
дорогу. В армии нищих мундиром служат лохмотья: они и есть знаки различия
между рядовым составом и офицерством, вербующим новобранцев.
Старик вошел в ворота, заковылял по широкой дорожке, уже побелевшей от
густого снега, и, время от времени стряхивая дрожащей рукой снежные хлопья,
забиравшиеся в каждую складку его платья, наконец предстал перед большим
круглым фонарем, который горел по ночам у главного входа в здание. Словно
желая скрыться от этих безжалостных лучей, он свернул влево и, пройдя
довольно большое расстояние вдоль фасада, позвонил у гораздо менее
внушительной двери, где свет горел только в полукруглом окне над входом и
равнодушно рассеивался выше уровня человеческого роста. Дверь открыл не кто
иной, как величественный мистер Тилбоди. Увидев посетителя, который сразу же
обнажил голову и несколько уменьшил радиус своей раз и навсегда согбенной