"Грег Бир. Хорал забвения ("Песнь Силы" #1)" - читать интересную книгу автора

допустим, какими-нибудь разумными рептилиями. То, что создано человеком,
даже самая "крутая" фантазия, с неизбежностью несет в себе узнаваемые
реалии. Например, как бы ни старались авторы литературного сериала о Конане
изобрести что-либо невероятное, все же в каждой книжке непременно проступают
фрагменты земной истории - феномены классической античности, Древнего
Востока, средневековья и т.д. Удержаться от соблазна крайне трудно: в конце
концов автор фэнтези в плане традиционной образованности вряд ли может
выделиться чем-то особым, воздействие же образованния на общую культуру
значительно сильнее, чем порой хотелось бы.
Один из классиков американской фантастики, равно как и вообще
американской литературы, приложивший руку и к жанру фэнтези, Филип Дик
попытался обозначить общий критерий отличия science fiction от fantasy.
"Фэнтези, - считал он, - содержит то, что общее мнение расценивает как
невозможное (impossible), научная же фантастика объемлет то, что тем же
общим мнением принимается как возможное, но при надлежащих обстоятельствах
(possible under the right circumstances)". Собственных героев, выведенных в
своей лучшей "фантазийной" повести "Король эльфов" (1953), Ф. Дик
рассматривал как проекции общечеловеческих первообразов, или архетипов Карла
Густава Юнга (1875-1961), который ввел в теорию психологии понятие
коллективного бессознательного, где отражается опыт предшествующих
поколений, восходящий к первичным мифологическим мотивам. Филип Дик, будучи
одним из немногих писателей, кто удачно анализировал собственный творческий
процесс, отметил характерную особенность своих вещей в жанре фэнтези. Это
были "рассказы, где внутреннее психологическое содержание проецировалось во
внешний мир, становясь трехмерным, реальным и конкретным".Дик, на наш
взгляд, удивительно точно обозначил психологическую подоплеку жанра фэнтези,
воспользовавшись теорией знаменитого психиатра, впервые обнаружившего
случайное возникновение в человеческой психике (строго говоря, в снах
пациентов) мифологических и фольклорных сюжетов.
Свое "коллективное бессознательное" Юнг считал более глубоким слоем,
нежели индивидуальное бессознательное. В таком случае, если вслед за
Ф. Диком мы примем соответствующее понимание жанра, то значимость его
неизмеримо возрастет, поскольку фэнтези окажется ориентированным на самый
глубокий слой психики. Соответственно, раздвигаются и границы жанра: в
определенной степени мы вправе отсчитывать поступательное движение фэнтези с
прославленной "Алисы в стране чудес" Льюиса Кэрролла, которую польский
переводчик М. Сломчинский охарактеризовал как "анализ человеческого
мышления, погруженного в сон". При этом мы не слишком нарушим традицию,
которая относит творчество Кэрролла к так называемой литературе "нонсенса",
поскольку данный термин, хотя и утвердился в литературоведении, но
теоретически остается неразработанным, а следовательно, позволяет иную
трактовку.
Жанр фэнтези становится, с одной стороны, вполне земным, связанным с
мифологическими и фольклорными мотивами, частично сохраненными традицией. С
другой стороны, глубины подсознания в ряде случаев способны выносить на
поверхность и такие сюжеты, которые никак не отразились в мировой
литературе, то есть были утрачены традицией. Тогда получается, что жанр
приобретает несколько оккультный оттенок и, в принципе, дает возможность
реконструкции таинственных "белых пятен" истории, в числе которых, например,
загадка Атлантиды, недешифрованные письмена древнейших обитателей острова