"Джеймс Бибби. Спасение Ронана ("Ронан-варвар" #2) " - читать интересную книгу автора

в бухте.
Мартин принял мудрое решение оставить всякие попытки произвести фурор.
Но это его терзало. Пожалуй, Мартин мог бы совсем погасить в себе столь
вредный энтузиазм, но он наверняка знал, что если дело дойдет до
планирования рейдов, участия в боях или ведения галер по незнакомым
прибрежным водам, он проявит себя не хуже любого другого вагинского воина.
"На самом деле, - думал Мартин, наблюдая, как знакомая фигура с
растрепанными соломенными волосами, поминутно спотыкаясь, пробирается по
прибрежной тропе внизу, - я был бы намного, очень намного лучше некоторых.
Так нечестно. Так просто нечестно".
Соломенные волосы принадлежали лучшему и, надо признаться,
единственному другу Мартина в деревне - Дину, сыну Динхельма. Следует
заметить, что отчасти Дин выглядел как воин, но крайне затруднительно было
решить, от какой именно части. Сын Динхельма был худым, слабым и близоруким
недотепой, который к тому же страшно страдал от морской болезни, а для
воинской этики вагинов подходил примерно в той же степени, что и черепаха
для баскетбола.
С самого детства Дин всегда хотел работать с животными, но поскольку
он был отпрыском одной из самых старых семей в деревне и имел длинную
череду предков - сплошь воинов, у него не оставалось иного выбора, кроме
как унаследовать их ремесло. В результате он стал единственным человеком в
вагинской истории, который умудрился завоевать бесславный титул "Самого
дерьмового воина года" четыре раза подряд. Тогда как большинство его
сотоварищей имели сильную склонность к мечам, а в особенности к недавно
выпущенному Оркоубойному Изуроду, Дин одинаково непринужденно чувствовал
себя с любым оружием - примерно так же непринужденно, как слабого здоровья
пингвин, упавший в жерло действующего вулкана. Как однажды выразился его
инструктор по владению мечом, прежде чем с ним случился нервный срыв, и он
ушел в преждевременную отставку, "видал я латук, от которого куда больше
угрозы исходило"
Поначалу Дин был просто объектом насмешек для остального племени.
Когда он отправился в свой первый рейд, его спутники чуть не надорвали бока
от смеха над его отчаянными попытками защититься от яростной атаки
девятилетней девчушки, вооруженной скалкой. Его выбор добычи также вызвал
страшное веселье. Тогда как остальные вернулись на корабль, груженные
золотыми и серебряными украшениями, шелками, коврами, фаянсовой посудой и
другими ценностями, Дин вернулся со щеночком. А когда он объявил всем, что
раз у щеночка такие славные белые лапки, то он намерен назвать его
Варежкой, несколько вагинов от смеха чуть не обделались.
Однако через некоторое время стало не до смеха. Остальные вагины
начали понимать, что Дин уже не объект насмешек, а прямая помеха. Он не мог
драться, ни за что не стал бы убивать и, похоже, не имел ни малейшего
представления о грабеже или мародерстве. У него даже не было никакого
вкуса - в один из рейдов он отправился в желтом кардигане, связанном его
матушкой. Дин выглядел законченным недотепой, и с ним срочно требовалось
что-то делать.
Скорее всего Дина понизили бы до какой-нибудь унизительной
крестьянской работы, и это решение, между прочим, привело бы его в полный
восторг, если бы не его отец. Динхельм был всеми уважаемым старым воином и
вдобавок одним из деревенских старейшин. Тогда старейшины пошли на