"Борис Васильевич Бедный. Девчата " - читать интересную книгу автора

- В общем, не с руки мне было... - подытожила Тося недолгую свою жизнь
в домработницах. - Девчонки, а северное сияние у вас бывает?
- Увидишь, - пообещала Вера.
- Будет тебе тут сиянье... - проворчала Анфиса, не решаясь больше в
открытую нападать на Тосю, которую взяла под свою защиту староста комнаты.
Тося допила чай, на закуску выскребла из кружки нерастаявший сахар и
зажмурилась от удовольствия.
- Ладно, - сказала Вера, - живи у нас. А насчет повара мы еще
посмотрим, - может, и другую работенку тебе подберем. Давай знакомиться.
Она протянула Тосе руку. Тося назвала свое имя, подумала и добавила для
солидности:
- Кислицына.
- Кислица, значит? - подхватила смешливая Катя и вытерла руку о платье.
А Надя шагнула к Тосе, по-мужски сильно тряхнула ее руку, глянула на
стоптанные Тосины туфленки:
- Это вся твоя обувка? По утрам уже студено у нас. Надя вытащила из-под
своей койки большие разношенные сапоги, кинула их к ногам Тоси:
- Примерь.
С готовностью, в которой проглядывала не изжитая еще детская любовь к
переодеваниям, Тося нырнула в зияющие голенища и, высоко поднимая ноги,
прошествовала по комнате.
Катя взвизгнула:
- Кот в сапогах!
- На первое время сойдет, - решила Вера, гася улыбку.
Тося с вытянутой заранее рукой двинулась было к Анфисе, обосновавшейся
перед зеркалом, но та издали представилась ей:
- Анфисой меня величают. Приветик!
- А ты красивая! - простодушно удивилась Тося, рассматривая Анфису и
позабыв уже о недавней их стычке. - Повезло тебе... Даже на какую-то актрису
смахиваешь! - Она порылась в пачке заветных фотографий. - Запропала
куда-то...
- Ты этими актерками голову себе не забивай! - оборвала ее Вера,
недовольная, кажется, тем, что Тося похвалила Анфисину красоту. - Будешь в
вечерней школе учиться.
- Учиться? - ужаснулась Тося. - Да я... А разве у вас есть вечерняя
школа? Надо же! Столько ехала-ехала и приехала в вечернюю школу!

ИЛЬЯ ВСТУПАЕТ В ТОСИН КРУГ

Чтобы долгой северной зимой лесорубам было что вспомнить, уходящий
сентябрь понатужился, собрал все свои силенки и сотворил золотой денек -
теплый, тихий, полный прощальной осенней грусти.
На делянке мастера Чуркина, на краю вырубки, под неказистым кухонным
навесом хозяйничала Тося-повариха. Ей все казалось, что ближний лес, стеной
стоящий шагах в десяти от навеса, неотрывно следит за ней и от нечего делать
прикидывает: справится она с обедом или нет. Тося терпеть не могла, когда к
ней вот так приглядываются, и злилась сейчас на непутевых лесорубов. Пилят
лес черт те где, а ближнюю к кухне рощу проворонили. Слепые они, что ли?
Стыдясь заношенных скучно-зеленых спецовок, сбились в кучу сосны и ели,
а редкие лиственные деревья красовались среди них недолгими именинниками. В