"Дэвид Бекхэм. Моя команда " - читать интересную книгу автора

небольшую площадку, где мне, теперь уже игроку "Реала", впервые дали
возможность сделать несколько ударов по мячу перед болельщиками и
приверженцами этой команды. Мы поспешили внутрь. Я знаю, что испанцы
считаются людьми, которые не отличаются особой пунктуальностью, но здесь
чувствовалось наличие жесткого графика, который все неукоснительно решили
соблюдать. Я проследовал за кем-то по коридору, пока мы не уткнулись в некие
тяжелые темные и совершенно непрозрачные портьеры, висевшие в одном из
концов гимнастического зала. Все это немного напоминало ожидание выхода на
сцену в школьной пьесе: когда я выходил на яркий свет из-за кулис, в моем
мозгу промелькнула мысль, что со мной уже такое случалось. Всего за
несколько минут до того как нам предстояло начать, пришел Хосе и объяснил,
что у организаторов предусмотрен человек, который будет синхронно переводить
то, что я скажу.
- Дэвид, ты сможешь делать небольшие паузы, чтобы дать ему время для
перевода на испанский?
- Честно говоря, Хосе, я бы предпочел этого не делать. Что, если я
остановлюсь, а потом не смогу продолжить?
Выступать с речами - это вовсе не то занятие, которым я зарабатываю на
жизнь, но здесь мне требовалось, чтобы мое выступление прозвучало толково.
- А не может ли ваш человек на сей раз постараться и попробовать не
отставать от меня?
Впрочем, у нас не было времени спорить. В полумраке я обменялся
рукопожатием с сеньором Пересом, и меня представили Альфредо ди Стефано. Я
уже спрашивал о нем на вчерашнем ужине.
- Действительно ли ди Стефано - самый великий из всех игроков,
выступавших когда-либо за мадридский "Реал"?
- Нет. Он просто самый великий из всех игроков вообще.
Я видел коротенькие сюжеты, черно-белые и полупризрачные, изображавшие
ди Стефано в деле, - играющим за команду "Реал", которая в конце пятидесятых
годов выигрывала европейский кубок несколько сезонов подряд. Сеньор Перес
был президентом "Реала", но человек, стоящий передо мной, был еще более
важен, если говорить о духе клуба. В свои семьдесят с лишним лет сеньор ди
Стефано и теперь все еще был крепок и внушал уважение. Почти физически
ощущалось, насколько он гордится тем, где он сейчас был и чего достиг в
"Реале" и для "Реала". Он, казалось, испытывал гордость и от того, что
находился теперь здесь, вместе со всеми нами, являясь в такой же мере частью
настоящего, как и частицей прошлого. Альфредо ди Стефано представляет собой
для мадридского "Реала" то, кем Бобби Чарльтон есть и навсегда останется для
"Юнайтед".
Чья-то рука потянулась вперед и отодвинула занавес. До сих пор я даже
не понимал, что около нас стояли динамики, но теперь вдруг музыка - оперная
ария - оказалась единственным, что мог слышать я или кто-либо другой, а
голоса певцов эхом отзывались по всей арене. Сейчас предстоял наш выход. Мы
делаем несколько шагов вперед, затем идем по сцене. Арена, раскинувшаяся
перед нами, была переполнена фотографами, и едва мы появились, как нас стали
обстреливать вспышки. Куда бы ни глянул, я видел только людей, сидевших по
обе стороны зала на местах для зрителей. Первым делом я изо всех сил
старался удержать улыбку на своем лице, которое на самом деле застыло,
словно на морозе. Потом глубоко вздохнул и поглядел вниз и влево, где на
отдельных местах сидела Виктория вместе с руководством мадридского "Реала".