"Дэвид Бекхэм. Моя команда " - читать интересную книгу автора

Она смотрела на меня взглядом, в котором ощущалась поддержка, как будто
хотела сказать: "Давай, действуй. Так уж оно бывает, ты же сам знаешь. Все
мы смотрим на тебя".
А теперь я действительно улыбался. Позади меня был огромный киноэкран,
достаточно большой для того, чтобы вызвать у меня такое чувство, словно я
стою вот здесь, на сцене, а роста во мне - примерно один фут или около того.
На мгновение я почувствовал себя примерно так, как иногда бывало со мной в
субботу утром в каком-нибудь кино, с той только разницей. что сейчас в этом
фильме играл я сам. На желтом фоне цвета жженой пробки - моя голова, значок
клуба и слова "Реал (Мадрид)". Сеньор Перес выступил вперед. Они собирались
переводить меня на испанский. Но не было никого, кто перевел бы его слова на
английский, для меня. В общем, они здесь так или иначе пробросили меня. И
лишь попозже я получил текст президентской речи, и до меня дошел ее
подспудный смысл.
- Дэвид - великий игрок, игрок, который был воспитан в традиции
готовности принести себя в жертву команде. Он приходит к нам из самой лучшей
и самой состязательной футбольной лиги в мире. Мы уверены, что он достаточно
хорошо оснащен технически и обладает достаточно сильным характером, чтобы
преуспеть и здесь.
Теперь вперед вышел Альфредо ди Стефано, держа в руках футболку
мадридской команды. Мы обменялись рукопожатием, а фотографы выкрикивали:
- Сюда, Дэвид, сюда! Aqui, aqui - рог favor - Senors (Сюда, сюда -
сделайте одолжение, господа (исп.)
Мы держали футболку перед собой.
- Поверните ее спиной, поверните ее!
Сзади все увидели номер 23, а над ним - фамилию "Бекхэм".
Никто не знал за пределами клуба, каким будет мой номер в новой
команде. Я долго и упорно думал о том, какой же номер мне выбрать из числа
тех, которые еще не использовались другими игроками. Даже руководство
"Реала" не знало об этом вплоть до вчерашнего вечера, когда уже совсем
поздно я позвонил им из отеля и сообщил свое окончательное решение.
Внезапно раздалось нечто напоминающее взрыв, - это разом защелкали
затворы нескольких сотен фотокамер. Я мог расслышать в зале голоса:
- Veinte у tres.
Двадцать три. А затем, мгновение спустя:
- Майкл Джордан. Майкл Джордан!
Значит, он был героем не только для меня. Ну а теперь подошла моя
очередь. Я шагнул вперед, к микрофону. Перед этим снова и снова я повторял
про себя те первые несколько слов, которые намеревался сказать. Мне не
хотелось держать в руках клочок бумаги. И не хотелось заранее задаваться
вопросом, что сказать потом. В таком случае под угрозой оказалась бы
непосредственность моих первых впечатлений. Для начала я прочистил горло.
- Gracias. Сеньор Перес, сеньор ди Стефано, дамы и господа.
Тут я предоставил какую-то долю секунды переводчику, чтобы тот успел
сделать свою работу. Но на первых порах его микрофон, как мне показалось, не
работал должным образом. Я ждал. И пока я ждал, мои мозги тоже
прочистились - и стали совсем пустыми. Внезапно я осознал наличие целого
леса камер, скучившихся передо мной, и массы людей по всему залу. которые
вытягивали шеи в мою сторону. Я был доволен что научился доверять самому
себе. А потом открыл рот. и оттуда как бы само собой полилось все остальное: