"Крис Бекетт. Площадь Пикадилли " - читать интересную книгу автора

помощь.
Я не ответил ему, поскольку никогда не знал, как разговаривать с этими
людьми, такими явно нереальными, но, однако же, несомненно, живыми. Я
относился к ним с презрением и в то же время завидовал им. Сколько мишуры
было в их сконструированном мире, с каким малодушием и смирением они его
принимали! И все же каким узким и безрадостным в сравнении с ним оказывался
мой собственный мир, с его унылым садиком за живой изгородью, с моей книгой,
моим ежевечерним бокалом портвейна да еженедельными вылазками на дорогу,
ведущую к "Лошади и гончим псам", последнему реально существующему пивному
бару, где я мог выпить настоящего пива во все уменьшающейся компании
скучных, дряхлых стариков и старух, которые называют себя последними
материальными людьми.
- Ее нужно держать взаперти, - сказала какая-то женщина. - Это та
самая, что в прошлом месяце перекрыла движение по Северной линии. Я видела
ее фотографию в газете.
Я пробирался сквозь поток машин.
- Все в порядке, Кларисса, - холодно окликнул я ее, подойдя ближе. - Я
снова здесь ради тебя. Простак снова здесь, на что ты, без сомнения, и
рассчитывала. Я приехал, чтобы забрать тебя домой.
- Простак? Кто такой? - дрожащим голосом выговорила она, опасаясь, что
это один из агентов.
- Да я это, Кларисса. Всего-навсего Том.
- Кто это? - пробормотала Кларисса, напрягаясь изо всех сил, чтобы
разглядеть меня.
- Он сказал - Том, дорогая, - пояснила Лили. Кларисса повернула голову
в сторону картонного лица, с его крошечными черными точками глаз и изогнутым
вниз ртом. И тут Лили снова исчезла, вместе со всем Полем, а несчастная
женщина опять провалилась во мрак материального мира. Но теперь светились
фары моей машины, так что Кларисса, которую Поле уже не сбивало с толку,
могла ясно видеть, как я приближаюсь к ней, равно как и наступающих со всех
сторон агентов, готовых взяться за дело в случае, если я с ним не справлюсь.
Неуклюже, морщась от боли, Кларисса поднялась на ноги.
- Я только хотела снова посмотреть на огоньки, на такие, какими они
были в моем детстве, - сказала она упрямо.
И вдруг принялась кружиться на месте, как это порой делают, играя,
дети, только очень-очень медленно, шаркая ногами и то и дело гримасничая от
боли. Она все кружилась и кружилась, а неисправный переключатель ее
имплантата продолжал мельтешить, так что на несколько секунд вспыхивал яркий
свет, возникали автобусы и машины, затем все погружалось в темноту, которая
становилась для нее источником холода и боли, а вокруг плясали мертвые стены
пустых домов, освещаемые лишь фарами моей машины.
Лили появлялась и исчезала. Когда она была там, агенты испарялись.
Когда исчезала она, возникали они. Лишь я один никуда не пропадал, - я,
который, как и Кларисса, мог и ощущать физический холод, и видеть
искусственные огни.
- Пойдем, Клари, - спокойно сказал я. - Пойдем. Старуха еще некоторое
время не обращала на меня внимания, продолжая свое странное замедленное
вращение и тихонько что-то напевая. Люди высовывались из машин и автобусов,
чтобы посмотреть на нас. Пешеходы, застыв посреди дороги, глазели с таким
откровенным любопытством, словно это и в самом деле был цирк и мы специально