"Павел Бажов. Уральские были" - читать интересную книгу автора

что-то совсем дикое для рабочего: вместо рубля стали платить тридцать пять
сорок копеек в день. Даже грошовые пенсии, которые давались инвалидам и
сиротам, были в большинстве сняты. Словом, установилась безудержная экономия
во всем, кроме доходов владельца.
- Ему-то не резон терять, когда мастеровые не могут себя обработать! -
говорил управляющий.
- Пусть побольше вырабатывают, тогда и заработок увеличится. Потерпеть
придется.
Рабочему стало нечем жить, и новоявленный экономист был взят за жабры,
да так, что едва успел увернуться. Прихвостни ухитрилсь-таки вытащить его из
разбушевавшейся толпы рабочих и сумели устроить ему побег.
Вместо управляющего в Сысерть прибыли ингуши и драгуны, началась
расправа и вылавливание.
Сам управляющий с той поры в Сысерти не показывался. Нельзя было ездить
и на другие заводы округа. Так он и правил издали. Жил в Екатеринбурге, в
том самом турчаниновском доме, где когда-то был "индюшачий завод", и отсюда
правил неспокойными заводами. "Правление" было такое же, как сначала:
снижать заработок и освобождаться от бунтарей. Тех, кого подозревали в
"наклонности к бунту" (так и говорилось), выкуривали из заводов, отказывая
им, а иногда и их родственникам, от работ на заводах.
Это продолжалось вплоть до того момента, когда пролетарская революция
произнесла свой справедливый приговор над последним управляющим Сысертских
заводов. В первом же списке расстрелянных на одном из первых мест рабочие
увидели ненавистное имя: Мокроносов Александр Михайлович - бывший
управляющий заводами Сысертского горного округа.

РАБОЧИЕ И СЛУЖАЩИЕ

"МАСТЕРКО"

Между пятью и шестью часами утра и вечера на улицах завода движение. В
это время происходила смена. Везде можно было видеть основного заводского
работника - "мастерка", как его звали.
В рубахе и в штанах из синего в полоску домотканного холста, в
войлочной шляпенке без полей, в пимах с подвязанными к ним деревянными
колодками, в засаленном коротком фартуке, быстро шел "мастерко" по заводским
улицам. Обменивались друг с другом короткими приветствиями, шуткой, летучим
матеркам - иной раз угрожающим, иной раз безобидным.
Зимой к летнему одеянию прибавлялся какой-нибудь полушубчишко или
пальтишко из таких, которые не жаль было потерять из общей кучи, куда
сваливалась верхняя одежда на фабрике. Колодки, похожие на деревянные
коньки, прикреплялись к пимам обычно наглухо и уже с них не снимались.
Некогда было после двенадцати часов работы у огня возиться со сниманием
колодок. Так и шли по улицам, как по фабричному полу, поднимая пыль летом,
скользя по утоптанным дорожкам зимой и трамбуя грязь весной и осенью.
Это, впрочем, было обычным только для тех, кто работал в Сысертском
заводе. Не у всех было такое удобство. Некоторым, в виде дополнения к
рабочему дню, приходилось еще ежедневно "бегать" по нескольку верст.
Из Сысерти рабочие ходили на Ильинский листопрокатный завод и на
Верхний - железоделательный. Ильинский был недалеко от Сысерти - верстах в