"П.П.Бажов. Повести, очерки, публицистика (Собрание сочинений в трех томах. Том 3)" - читать интересную книгу автора

Нужно сказать, что рабочие и служащие, кроме "прихвостней", относились
к этой борьбе с насмешкой.
Борьба, однако, была слишком неравна. У Соломирского было девяносто
частей владения, а у Турчаниновой таял последний десяток, переходя через
вторые и третьи руки к ее противнику. К концу восьмидесятых годов
Турчанинова была сведена на положение "прихлебательницы", с которой
перестали считаться. Ее дети уже вовсе не имели никакого значения.
Единственным владельцем заводов остался Соломирский.
ТУРЧАНИНИХА
"Марья Антоновна - ангел небесный", - говорили о ней заводские
"присудари" и их жены. Слово "небесный" обязательно прибавлялось. Думали,
видно, что одного слова "ангел" мало.
"Марейка-сука",- коротко определяла мастеровщина.
Одни в своем определении налегали на внешность, другие - на внутренние
качества.
Даже в пору увядания Турчаниниха была красивая, хорошо одетая женщина.
Немудрено, что в годы молодости она закружила, завертела последнего
Турчанинова и разорила его дотла. Мотать она умела мастерски. В последние
годы своего владельчества, не выезжая из Сысерти дальше Екатеринбурга, она
ухитрялась спускать такие суммы, которые по тому времени были огромными.
Иногда, впрочем, на нее находила полоса экономии и хозяйственности. Что
это была за хозяйственность, лучше всего показывает "индюшачий завод".
Турчаниниха как-то узнала, что в Екатеринбурге на базаре индюшки
дороги, и решила устроить специальный "индюшачий завод". Для начала под
индюшек был отведен нижний этаж бывшего турчаниновского дома в
Екатеринбурге. Потом одного этажа оказалось мало, пришлось переселиться в
верхний.
Увлечение продолжалось несколько лет. К столу подавались "свои"
индюшки, но когда Турчаниниха спросила, можно ли часть индюшек пустить в
продажу, то приставленный к этому делу "счетный человек" объяснил, что
продавать-то нечего, да и "своя" индюшка не может пойти по рыночной цене:
она раз в десять дороже.
На этом "индюшачья затея" и кончилась. В результате пришлось вывозить
из дома целые горы птичьего помета, заново отделывать дом, перестилать
паркетные полы, перекрашивать стены и т.д.
Около Турчаниновой - пышной вдовы - постоянно вертелась целая стая
фаворитов, которых мастеровщина звала "ейные кобели". Выезд этой группы
куда-нибудь на прогулку с барыней назывался "собачьей свадьбой".
Нам, ребятишкам, было всегда очень интересно взглянуть на эту
кавалькаду. Очень уж тут необыкновенные люди бывали. Тут и гусар в ярком
костюме, вроде петуха, тут же какой-то необыкновенно вертлявый человек со
стеклышком в глазу и огромным пестрым платком на шее. На тяжелой вороной
лошади выезжал огромный толстый детина с красной грудью, в удивительной
шапке, на которой развевался конский хвост; рядом гарцовал на поджарой
лошадке ловкий берейтор-поляк, он нравился нам своим удальством, веселой
речью и какими-то необыкновенными усами с распушенными кончиками. Иногда в
своре "ейных кобелей" торжественно ехал сам заводский "отец дьякон",
красивый рослый мужчина с мягкой бородой, румяным лицом и пышными кудрями.
Его присутствие нам казалось всего занятнее, так как было известно, что
дьякон езди г не совсем по своей воле и что после каждой такой поездки ему