"П.П.Бажов. Повести, очерки, публицистика (Собрание сочинений в трех томах. Том 3)" - читать интересную книгу автора

приходится переживать трудные минуты, когда "мать"-дьяконица" начинает "при
людях" читать ему на всю улицу наставления о правилах супружеской жизни.
Раньше Турчаниниха, говорят, любила ездить верхом, но я видел ее только
в коляске рядом с каким-то чучелом в чепчике, которое она возила с собой
"для отводу глаз".
Из свиты Турчанинихи я назвал только наиболее заметных. Их было много
не только при выездах, но и в остальное время. Веселые люди, балагуры,
красивые самцы с пустым кошельком постоянно толклись в турчаниновском доме.
На еду и попойки уходили те средства, которые получала Турчаниниха от
Сысертских заводов. У барыни была одна печаль - денег ей недоставало. Вот и
воевала с своим совладельцем, чтобы получить побольше. Помогали ей и ее
"кавалеры". Один даже, как говорили, пытался выступить в роли управляющего
"турчаниновской половины", но оказался шулером, которого побили в день
назначения.
Раньше труд рабочих Турчаниновы разматывали по заграницам, потом
перенесли мотовство в столицы, чтобы кончить эту свистопляску в Сысерти, где
куча пьяных негодяев с "Марейкой-сукой" во главе как будто специально
старалась показать рабочему, куда и на что уходят его пот, силы, здоровье.
Рабочий, износившийся окончательно за двадцать лет "огневой" работы,
видел, что от его труда не только в его жизни, но и на предприятии ничего не
прибавлялось, ничего не улучшалось.
Развалины огромных оранжерей, где выращивались фрукты юга, были,
пожалуй самым подходящим памятником семейке Турчаниновых...
ПУЧЕГЛАЗИК
Первого из владельцев Соломирских я не помню. Слыхал лишь, что он был
из офицеров какого-то кавалерийского полка. Мастеровые звали его даже
генералом.
Как кавалерист он больше всего возился с лошадьми, устроил даже конский
завод, который после его смерти весьма быстро растаял. Дебош и пьянство были
ему не чужды, но, видимо, была и "прижимистость", если он сумел прибрать к
рукам все крошки, которые сыпались с пьяного турчаниновского стола, и
передал своему наследнику свыше восьмидесяти частей владения.
Этому наследнику пришлось лишь закончить борьбу с последней
Турчаниновой. Борьба была не особенно трудной, и Дмитрий Павлович
Соломирский стал единственным владельцем заводов. Про него мастеровые
говорили: "Митрий Павлыч у нас - душа-человек, только в заводском деле
"тютя". Добродушно-пренебрежительное отношение к нему сквозило и в заводской
кличке - "наш Пучеглазик".
Этого дельца я стал знать, когда он уже был пожилым человеком с седыми,
коротко подстриженными усами. Самым заметным в его наружности были обвислые
щеки и вытаращенные глаза.
По одежде он ничем не отличался от служащего средней руки. Только
фуражка с "дворянским (красным) околышем", которую он носил зимой и летом,
была необычной в заводском быту.
Смолоду Соломирский жил вне заводов, но в пору моего детства он уже
почти безвыездно сидел в Сысерти.
Летом разъезжал по своему обширному поместью с фотографическим
аппаратом, ружьями и рыболовными принадлежностями. В наиболее красивых
уголках Сысертской лесной дачи у него были "понатыканы" охотничьи и рыбацкие
домики, и старик здесь жил созерцательной жизнью любителя природы, которому