"Елена Бажина. В часу одиннадцатом " - читать интересную книгу автора

никогда не приветствовал советскую власть, который много молится дома. Эти
слова, догадался Александр, Аня должна была произнести во что бы то ни
стало.
"А он надежный человек?" - настороженно спросил Василий Степанович.
"Да, конечно", - подтвердила она. "Саша, он надежный человек?" - почему-то
на всякий случай Василий Степанович осведомился у Александра. "Да, конечно,
я ручаюсь", - быстро откликнулся Александр.
Ксения Сергеевна, увидев такое единодушие, тоже подтвердила, хотя,
очевидно, не поняла на тот момент, о ком именно идет речь - Матвее или
Николае. С ними обоими, как догадался Александр, она едва успела
познакомиться.
И для Александра так и осталось загадкой, почему Василий Степанович,
осторожный и внимательный, умудренный трагическим опытом человек, сын
расстрелянного священника, так доверчиво разговорился именно с ним, ничем, в
сущности, не доказавшим свою благонадежность в этой полной ловушек и
предательств сфере человеческих взаимоотношений. А Ксения Сергеевна даже
подарила Ане маленькое дореволюционное Евангелие, с золоченым обрезом, в
твердом, немного потрепанном переплете.
Вечером Аня и Александр рассказывали Николаю и Матвею, как прошла
беседа. Рассказ этот, правда, скорее напоминал отчет; их несколько раз
останавливали и задавали уточняющие вопросы, велели начать снова. Матвей
сделал несколько замечаний в местах, где, как ему показалось, разговор был
проведен неправильно и мог вызвать настороженность Василия Степановича.
Восхищения или одобрения Матвей и Николай не выразили. Однако, получив в
конечном итоге удовлетворительный результат, Николай сказал: "Ну что же,
готовимся к поездке". А Матвей забрал у Ани Евангелие, подаренное Ксенией
Сергеевной, сказав, что этот подарок не имеет лично к Ане никакого
отношения, а принадлежит всем. И повторил: надо готовиться к поездке.
О том, что эта поездка состоялась, Александр узнал позже, когда Матвей
и Николай, уехавшие на несколько дней, вернулись с иконами и книгами,
святынями, фотографиями и воспоминаниями, написанными кем-то из членов
тайной общины, так и не признавших советскую власть.
Однако как им удалось убедить верующих отдать то, что они хранили много
лет после разрушения местной церкви, Матвей не рассказал. На вопрос
Александра, зачем понадобилось забирать все это, Матвей ответил: "Видишь ли,
там остались одни старики, вернее, старушки. У них нет перспективы. У них
нет руководителя. Им одиноко. И вообще скоро они все перемрут". А Николай
объяснил кратко: "Это все должно быть у нас". "Это все должно быть у нас", -
повторил он строго, увидев, очевидно, какое-то сомнение в глазах Александра.
Александр больше не видал Василия Степановича. И только спустя
несколько лет, на Ярославском вокзале, у книжного лотка его окликнул
какой-то человек. Незнакомый человек, очевидно, ошибся, решил сначала
Александр, но потому узнал в старичке Василия Степановича. Александр
недоумевал - радоваться или нет, но Василий Степанович заговорил первый.
Однако это было потом, спустя несколько лет, а в тот год Александр продолжил
работу, к которой, как он считал, был призван.

* * *

Но если у тебя все сложилось, у тебя были интересные дела, зачем ты