"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

подернутого ряской. Как-то, Ника, все же рискнула, сделав попытку, встретить
рассвет, окончившуюся неудачей. Снова Дорган прикладывал к ее глазам листья
доролиса, и три дня она не покидала пещеры. И все же с завидным упорством,
хоть и с боязнью, Ника начала встречать рассветы, задерживаясь в туманные
предрассветные часы на росном лугу. Она уже могла наблюдать, как постепенно
рассеивается, истаивает утренний туман над водой пруда. Слушала,
просыпающихся птиц. Чувствовала, как студеный, чистый ночной воздух
становится теплее. Видела, как теплеет дальняя полоска горизонта, как еще
рассеянные лучи солнца очищают небо от ночной тьмы, а потом уходила обратно
в благодатный сумрак пещеры, где отсыпалась до нового наступления ночи.
Тогда под звездным светом, она любовалась тонким профилем Доргана, задумчиво
наблюдавшего за бегом лунных облаков и за тем, как в могучих кронах вековых
дубов и буков, меж их листьев, мерцают льдистые звезды. Постепенно привыкая
к дневному свету и преодолевая болезненную резь в глазах, она потихоньку
подлаживалась под привычный режим: ночью спала, а днем бодрствовала, гуляя
на лугу и забредая, не очень далеко, в лес.
К своей радости, Ника, как старых знакомых, узнавала побеги калужницы,
которые она в детстве знала как "куриную слепоту" и лютики и росший здесь в
изобилии, конский щавель. Она заглядывала в дебри черемухи и крушины, не
решаясь заходить туда, где было много ломкого сушняка и паутины, а в
зарослях колючей малины, стояла вымахавшая в человеческий рост густая
крапива и иван-чай. На рассвете она уже могла позволить себе сколько угодно
наблюдать за, завораживающим танцем клинков Доргана, разминавшегося с ними.
Они, то мелькали в воздухе с непостижимой быстротой, то медленно описывали
затейливые округлые узоры, разрываемые, порой, резким выпадом. В такие
минуты, Ника думала о нем, о себе, о том, что он, все таки, пошел за ней,
отлично зная, для чего она рвалась на Поверхность, для чего ей нужен
таинственный Зуфф и что она не останется с ним. По его намекам, она знала,
что и он думает об этом, но всячески увиливала от откровенного разговора с
ним. Она бы не смогла ему врать, но и правду сказать, язык не повернется.
Потом... как-нибудь после...
Как-то она заметила, что он странно смотрит на нее.
- Что?
- Думаю, мы уже безбоязненно можем появиться в Старых дубах, это
ближайшая деревня. Хочешь пойти туда?
- А это, точно, не опасно?
- Я бы не предлагал тебе подобного, если бы это хоть, сколько грозило
опасностью - резонно заметил он.
- Думаешь, ее жители придут в восторг, увидев у себя темных эльфов?
Хорошо если они только выгонят нас вон, а не закидают камнями.
- В той деревне, куда я приведу тебя, нас никто не закидает камнями.
Здешние жители знают меня. Как-то, я помог им отловить убийцу и грабителя,
державшего в страхе всю эту округу.
- Хорошо хоть тебя не закидают камнями. А как насчет меня? -
беспокоилась Ника, ей очень хотелось пойти в эти Старые дубы.
- Кто посмеет тронуть тебя? - удивился он - Неужели ты до сих пор не
видела свои руки. Посмотри на них внимательно.
Ника вытянула руки перед собой - кожа на их посветлела. Закатав штаны,
она убедилась, что и на ногах она стала светлой "человеческой". Когда же она
схватилась за шнурки корсажа, Дорган остановил ее: