"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора - Можешь поверить мне - твоя кожа, посветлела везде, каждый ее дюйм.
Твое тело словно светится ночами, но я не против увидеть его и при свете дня. Однако, Ника, похоже, не слушала его сосредоточенно ощупывая свои уши, остававшимися, по-прежнему, островерхими. К волосам, приобретшими темный цвет, она уже привыкла. - Ладно, - вздохнул Дорган, видя, что Ника не расположена к шуткам. - Чтобы ты была спокойна, я завтра же испрошу дозволение у старосты деревни, перебраться к ним. - Так ты, значит уже был на Поверхности? - спросила Ника и с ироничной ухмылкой, скрывавшей смущение, добавила. - А, я тебя еще взялась учить... - Ты беспокоилась обо мне и... мне было приятно. Ее пребывание вне пещеры в дневные часы становилось все продолжительнее. Когда Дорган уходил охотиться или просто исследовать округу, заходя все дальше, она лежала в траве, пригревшись на солнце в дремотной грезе, или собирала цветы и плела венки, а потом купалась в пруду. Настал день, когда они покинули свое пристанище. К полудню стало так жарко, что даже ветерок не приносил прохлады, и Ника, идя за Дорганом сняла плащ, перекинув его через руку. По обеим сторонам обочины утоптанной дороги, плотной стеной стоял лес, но и его тень не давала прохлады, а ветер был так легок, что едва тревожил густую листву деревьев. На дороге Ника видела, затвердевшую колею от тележных колес. Постепенно редея, лес отступал все дальше, открывая обширные луга и пашню, тогда как сама дорога становилась все шире. На лугу им попалось пасущееся стадо коров, мимо которого они прошли, приветственно помахав рукой глазевшему на них, пастушонку. В ответ - М-м, теплое, парное молочко с черным хлебом, - зажмурившись мечтательно протянула Ника, разглядывая коров. - В деревне ты получишь все это, но все же, я бы поостерегся увлекаться подобными яствами, - предупредил эльф с интересом взглянув на нее. Ника, оглянулась - пастушок, все также глядел им вслед. Первые же попавшиеся им домишки, привели Нику в восторг. В них ей нравилось буквально все: и побеленные стены с перекрещенными, темными от времени, балками и крыши крытые соломой, и свисавшие через плетеные изгороди кусты малины и смородины, и ухоженные яблони между которыми виднелись рябины и, что на каждом оконце стояли в кувшинчиках или глиняных бутылках свежие, либо засушенные веточки рябины. "От злых духов" - объяснил Дорган, удивившейся Нике. А стоящие на земле у порога домов миски с молоком, умилили ее: - В этой деревне, видимо, обожают кошек, раз оставляют для них молоко. Как мило! - Молоко не для кошек, - покачал головой Дорган. - Здесь, этих животных не балуют и они приучены ловить мышей и душить крыс. Молоко же предназначено для добрых духов. Над соломенными крышами домов господствовал шпиль храма к которому они и вышли. Его стены были выложенные из крупных речных валунов. Солнце отражалось в толстом зеленоватом стекле узкого окон. Возле храма на деревенской площади высился кряжистый древний дуб необъятных размеров. На нижней толстой суковатой ветке покачивались в петле истлевшие останки висельника. По-видимому, это был тот самый незадачливый грабитель, которого |
|
|