"Джордж Байрам. Чудо-лошадь " - читать интересную книгу автора

совсем не похожи на чистокровных верховых.
- Да ведь и Орлик не похож, - заметил я.
- К чему все эти споры? Ты уже договорился, что он будет скакать без
дополнительного веса.
- Это в первой скачке.
- В первой! Уж не собираешься ли ты заявить его на две скачки подряд?
- Собираюсь, и вторая будет его последней. Я больше никогда не буду
просить тебя об этом.
- Ты бы постыдился вообще просить меня скакать с таким весом.
Тут до него дошло, что я сказал.
- Последняя скачка? Откуда ты знаешь, что это будет его последняя
скачка?
- Я забыл тебе сказать, что разговаривал с Карвейлерсом.
- Так, с Карвейлерсом разговаривал. Ну и что?
- Бен! - умоляюще сказал я. - Поверь мне. Посмотрим, что Орлик сможет
сделать под ста семьюдесятью.
- Ладно уж, - проворчал Бен. - Но я не собираюсь его подгонять.
- Подгонять! - фыркнул я. - Ты пока что и удержать-то его ни разу не
сумел.
Когда Рыжий Орлик легко пошел под этим весом, Бен удивился, а я нет.
Бен с неделю объезжал его кентером,[4] пока набрался храбрости послать в
резвую. Орлик по-прежнему бил все рекорды, кроме своего собственного. И
чувствовал себя отлично.
Когда мы заявили его на вторую скачку, все, кроме пятерых владельцев,
забрали свои заявки обратно. Эти пятеро знали, что у них лучшие скакуны
сезона, если не считать нашего жеребца. Они думали, что если Орлик после
скачки на побитие своего рекорда и перелета в тысячу миль пойдет под весом в
сто семьдесят фунтов, с ним еще можно будет честно потягаться.
На первом ипподроме Орлик скакал один, без веса, перед битком набитыми
трибунами. Публика вскакивала с мест и орала от восторга, когда рыжий вихрь
несся по дорожке наперегонки со стрелкой громадного секундомера,
установленного в середине поля вместо табло тотализатора. Бен боялся за
исход следующей скачки и поэтому дал ему улучшить предыдущий рекорд всего на
одну секунду. Но этого было достаточно. Публика безумствовала. А я был во
всеоружии перед последним сражением.
Вторая скачка пришлась на ясный, солнечный день. Дорожка была отменная.
Места на трибунах все распроданы, даже в середине поля стояла толпа. Ложи
прессы были битком набиты репортерами, которые горели нетерпением сообщить
миру, на что способна чудо-лошадь. Публика на этот раз поставила на Орлика
все, до последнего доллара. Да, теперь это стало уже достоянием истории.
Рыжий Орлик под весом в сто семьдесят фунтов опередил самую быструю лошадь
на пять корпусов. Толпа снесла все загородки перед трибунами, пробиваясь
поглазеть на Орлика. Ипподром потерял целое состояние, и у трех совладельцев
были сердечные приступы.
Остальные созвали совещание и стали умолять, чтобы мы сняли нашу лошадь
со скачек.
- Джентльмены, - сказал я. - Мы вносим свое предложение. Вы вчера
заметили, что сборы на выступлении Орлика были самые большие в истории
ипподрома. Понимаете? Люди готовы платить за то, чтобы посмотреть, как Орлик
скачет наперегонки с временем. Если вы гарантируете нам по два выступления в