"Роз Бейли. Тусовка инкорпорейтед " - читать интересную книгу автора

скинула с плеча сумку, сняла пальто, туфли и направилась в гостиную, по
меркам Манхэттена огромную, разделенную диваном на две зоны - собственно
гостиную и столовую. Противоположная стена представляла собой одно сплошное
окно - Манхэттен за стеклом. "Bay!"
Комната, светлая и просторная, казалась висящей в воздухе. Интересно,
сможет ли она здесь писать? Зоя уже соскучилась по своему кабинету с уютным
деревянным полом и роскошным восточным ковром. Помнится, она любила
разглядывать этот сложный многоцветный узор, словно карту, по которой
блуждали ее мысли в поисках вдохновения и новых сюжетных линий.
Зоя припомнила тот день, когда был куплен ковер. Тогда в армянской
церкви в Куинсе, прихожанами которой были родители Ника, устроили
распродажу. И Зоя выразила желание непременно пойти туда не ради покупок, но
в надежде, что будущие родственники оценят ее открытость и толерантность по
отношению к другой культуре. Исключительно любезные продавцы очень плохо
говорили по-английски, а Зоя знала лишь несколько армянских слов. Пока
родители Ника оживленно беседовали о чем-то с торговцами, Зоя отошла в
сторонку, где были выставлены на продажу ковры небольшого размера. Тогда она
и заметила этот пушистый ковер в очаровательной цветовой гамме:
ярко-красной, вишневой, бордовой, черной и розовой. На ковре сидела и что-то
лопотала милая темноволосая девчушка. Зоя тронула Ника за рукав.
- Что она говорит?
- Считает по-армянски, - нетерпеливо ответил Ник, порывавшийся уйти.
Зоя улыбнулась малышке и вдруг подумала, что, может быть, это картинка
их с Ником общего будущего. А что, если это своего рода предсказание - их
общая дочь, темноволосая, как Ник, и шустрая, как сама Зоя, играет на ковре?
- Давай купим его, - попросила она Ника.
- Ты с ума сошла? Мы не можем покупать ковры. Ты хоть представляешь,
сколько стоят подобные вещи?
- Пожалуйста... - Зоя, помощник страхового агента, в то время
зарабатывала совсем мало - и ненавидела свою работу. Но уже был готов
черновой вариант ее первого романа, хотя она не питала надежды когда-нибудь
продать рукопись. Так что она рассматривала покупку ковра как инвестиции,
как жест доброй воли по отношению к родителям Ника, вложение в их совместное
с Ником будущее. Словно, если у них появится этот ковер и до тех пор, пока
он будет в доме, они не расстанутся - ковер казался чем-то вроде талисмана.
- Ну пожалуйста, - повторила она. - Ник, он такой красивый, и вообще в
нем есть что-то особенное. Какая-то мистическая сила. Может, он принесет
удачу.
- Я не верю в удачу, - отрезал Ник. - Люди сами отвечают за свои успехи
и провалы.
- Ой, брось, Ник. Ну пожалуйста. Я сама заплачу за него. Ты просто
скажи, что это хорошая мысль, и позволь мне сделать то, что я хочу.
Ник еще раз окинул взглядом ковер.
- Это напрасная трата денег. Совершенно напрасная.
Его слова все еще звучали в ушах Зои, когда подошли его родители,
помогли сторговаться и погрузить ковер в "БМВ" Ника. Этот ковер создавал уют
в комнате Зои в Гринвич-Виллидже, а затем переехал в кабинет их дома в
Коннектикуте, милый и теплый вплоть до последнего времени. Зоя всегда
заботливо ухаживала за ковром и, похоже, не совсем верно оценивала отношение
Ника к подобным вещам. Этот ковер был первый пример того, что она