"Хилари Бэйли. Невеста Франкенштейна " - читать интересную книгу автора

Годуина, и восемнадцатимесячный сын Шелли и Мэри. Десятью днями ранее, вдень
спешного отъезда Байрона, суд, рассматривавший вопрос о финансовом положении
семьи Шелли, вынес решение не в пользу обремененного долгами поэта.
Отношения сэра Тимоти со своим старшим сыном и наследником Перси уже не
один год строились на конфликте. Молодой поэт был объявлен атеистом и
радикалом. Он выступал против частной собственности. В двадцать один он
сбежал с шестнадцатилетней девушкой, обвенчался с ней, но уже два года
спустя, бросив супругу, вновь скрылся, на этот раз с шестнадцатилетней Мэри
Годуин. Ситуация значительно осложнялась еще и тем, что вторым ребенком
Гариетт Шелли, родившимся после того, как ее оставил супруг, оказался
мальчик, который, судя по всему, становился наследником земель и титула сэра
Тимоти в случае ранней смерти самого Шелли. Однако, несмотря на все свои
сомнения, сэр Тимоти распорядился о выплате своему непутевому сыну 1000
фунтов стерлингов ежегодно - суммы вполне достаточной, чтобы безбедно жить,
но никак не решавшей проблему с выплатой многочисленных долгов.
Хотя Шелли и Байрон до той поры не знали друг друга лично, встреча в
Женеве входила в их планы. Они не просто имели много общего: возраст,
социальное положение, радикальные политические взгляды, одни и те же
литературные интересы, финансовые проблемы, несложившиеся семейные
отношения, - их связывало также еще одно обстоятельство. Не далее как за два
месяца до этого события Клэр, сводная сестра Мэри, отдалась Байрону и
пленила его сердце. Мало заботясь о вытекающих отсюда последствиях, Клэр
жила только настоящим и была счастлива при одной мысли о предстоящей встрече
этих двоих, столь любимых ею мужчин.
Итак, поэты встретились и понравились друг другу. В скором времени они
сняли два домика на берегу Женевского озера. Дом Байрона, вилла Диодати,
стоял на возвышении и имел более внушительный вид, чем располагавшийся в
низине, прямо на берегу, дом Шелли. От одного дома к другому через оливковую
рощу пролегала узкая тропинка.
В преддверии июня погода стояла очень плохая: на большей части Европы
сказывались климатические изменения, вызванные вулканическими извержениями.
В то время, когда за окном бушевала стихия, компания вынуждена была
отсиживаться дома. Вечера здесь проходили за всевозможными беседами, часто
на философские темы. Говорили о происхождении жизни, читали рассказы о
призраках. Но общая атмосфера портилась: у Шелли начались галлюцинации,
вызывавшие опасения окружающих, а Байрону наскучила Клэр.
И вот как-то вечером после обеда Байрон предложил каждому написать свою
историю о призраках. Он и сам начал писать вместе со всеми, однако уже через
несколько часов отложил перо. (Рассказ этот позднее был закончен его
доктором Джоном Полидори.) А Мэри в июне 1816 года принялась за
"Франкенштейна". В конце лета компания развалилась. Шелли возвращался в
Англию с намерением добиться пересмотра завещания своего деда и увозил с
собой экземпляр завершенной лирической поэмы Байрона "Чайльд Гарольд", чтобы
передать его издателям, а также Клэр, теперь уже беременную, и, конечно же,
Мэри, в портативном рабочем столике которой уже лежали первые главы
"Франкенштейна". Друзья с виллы Диодати встретятся теперь не раньше чем
через два года.
Мэри, несмотря на кризисный год, работала, не отрываясь, и завершила
книгу в мае следующего года, находясь на шестом месяце беременности. Роман
был напечатан в ноябре 1817 года. Он не остался незамеченным.