"Джеймс Роберт Бейкер. Инжектором втиснутые сны " - читать интересную книгу автора

Я смотрю - но ни разу не видел, чтобы она ускользала с кем-нибудь из
черных парней за физкультурный зал, чтобы там отсосать у него. Я выяснил,
кто такой Ларри Фаст: придурок с торчащими вперед зубами, лицо которого -
единый сплошной прыщ, и я не могу представить себе, чтобы он дрочил Черил
хоть на занятии по гигиене и здоровью, хоть еще где-нибудь. На самом деле я
ни разу не видел ее с парнем, даже с кем-нибудь из ломитской шпаны - ни
разу. Она всегда ходит с подружками, некоторые из них - крепкие некрасивые
девицы. Будто вокруг нее - телохранители, и ни один мужик не осмеливается
даже подойти.
Конечно, я с ума схожу по ней. Однако сам я называю это "влюблен" и в
1963 практически не вижу разницы между любовью и навязчивой идеей. Мне
больно думать, что это чувство безответно, что она, по-видимому, забыла тот
краткий миг физического контакта, что для нее все это ничего не значит. На
биологии я сижу слишком далеко от нее, чтобы хоть как-то осуществить
запретное общение, даже если б чувствовал себя достаточно свободно, чтобы
решиться на такое. А я себя так не чувствую. Когда я сталкиваюсь с ней так,
что можно попробовать добиться хотя бы улыбки, я тут же опускаю глаза и
рассматриваю пол.
Однако в конце концов я не выдерживаю и звоню ей ночью; вот так, сижу и
набираю ее номер, который раздобыл уже некоторое время назад. Для меня
настает критический момент, возможно, это проявление сил, что меняют сейчас
всю мою жизнь. Я к этому времени уже начал курить марихуану; потом
преступление, дело серьезное, равносильное тому, чтобы изгадить ковер в
гостиной Оззи и Харриет.
Похоже, я отключился, потому что следующее, что я помню - рассвет,
башка раскалывается, в руке я по-прежнему сжимаю телефонную трубку, а
пластинка все крутится, похоже, все это время звучала эта песня. Я
подхватываюсь, прижимаю трубку к уху. На другом конце провода - утренний шум
в доме Рэмптонов, где-то вдали, на кухне гремят кастрюли и сковородки.
Съежившись от стыда, я швыряю трубку на рычаг.
В понедельник я встречаюсь с Черил в школе и виновато отвожу глаза,
уверенный: она знает, что сукин сын, звонивший ей вчера, - это я. Господи, а
вдруг я еще и наговорил ей чего-нибудь, я ведь был так пьян, могу сейчас и
не помнить. Когда она проходит мимо моей парты, я искоса бросаю на нее
взгляд, но она, как обычно, не обращает на меня никакого внимания.
Приближающаяся пятница обещает быть днем, полным событий. Родители с
братом уезжают в Огайо, к родственникам, едут надолго - праздновать День
благодарения. Я остаюсь дома, предположительно, чтоб позаниматься как
следует. В математике я дуб дубом, но один чудик подтягивает меня по
алгебре, так что завалить предмет мне не грозит. Отлично. По крайней мере,
побуду немного один. Можно забросить подальше массажер для кожи головы и
дрочить на зеркало в гостиной.
Утро пятницы в конце ноября 1963 года я встречаю в своей новой машине,
"Нэш Метрополитэн" пятьдесят четвертого года, бледно-зеленой с белым -
унизительно убогом транспортном средстве (хотя некоторые сейчас считают, что
машина классная; в конце концов, это был автомобиль Уолли Кокса[78]),
которое я в следующем году сменю на охренительный шевроле "бель-эйр". Только
одно в этой тачке было хорошо - восьмидорожечный магнитофоне "вибра-соник",
- Привет. Спасибо. Опаздываю. Черт, не успела на автобус, а этот парень
предложил подбросить. И так классно выглядел, костюм, галстук, ну в общем,