"Николай Басов. Чулков - первый ангел человечества." - читать интересную книгу автора

собственной машины. И это внушало удивление.
А вот высота внушала страх. Просто удержаться на такой-то высоте было
нелегко, а тут еще и ветер, как оказалось, дул почти непрерывно. К тому
же, провода... Чулков уже усвоил, что при полете он их почему-то плохо
видит, наверное, его мозги как-то иначе работают, и не фиксируют такую
эфемерную на вид преграду. А может, он вообще не улавливал преград. Ведь
он и об соседский дом стукнулся, не рассчитав расстояние, и на Мавзолей
приземлился так, что едва в больницу не загремел.
На башне в день полета собралось, наверное, три сотни журналистов. Они
жужжали своими камерами, переговаривались, многие нервно курили. Среди них
почти три четверти оказалось женщин. Чулков решил, что понимает, почему во
Франции тележурналистами служат преимущественно женщины - любвеобильный
народ, а на экране куда интереснее смотреть на что-нибудь приятное.
Когда он вделся в крылья, его попросили постоять просто так, для
истории. К тому же, и женщинам было важно рассмотреть его поближе, взять
крупные планы. Мужичкам из телевиденья, как выяснилось, было интереснее,
насколько успешно Чулков справится с задачей, вот они и обосновались
внизу, под башней. К тому же, если он разобъется, добежать до тела можно
будет быстрее...
Кто-то из этих девушек попытался взять интервью. Переводчик, нанятый
Гошей, был дурак-дураком, все переводил подряд. Одна ненакрашенная мымра
пристала:
- Скажите, вы довольны своей женой, может быть, мы могли бы...
Другая поинтересовалась:
- Сколько может стоить выкройка, снятая с ваших крыльев?
Чулков вздохнул и попросил переводчика замолкнуть. Одинокий голос
по-русски спросил:
- А как же я буду его в фокусе держать, если мне не дали штатив
поставить?
- Снимай с рук, - последовал ответ. - Если будут дрожать - уволю.
Это, конечно, были НТВешники.
Чулков подошел к краю, перелез, сел на парапет, свесил ноги, попросив
жену придерживать его руками. Вдохнул поглубже. Вдруг его кто-то тронул за
руку, это был сын.
- Пап, когда ты уже не сможешь летать, отдай крылья мне, ладно?
- Ну, сегодня-то я долечу, - сказал Чулков и посмотрел вниз.
Там, как и в Москве, собрались люди. Они ждали катастрофы, словно
Чулков был обычным человеком и умел с таким устройством на плечах только
падать. Тогда он поднялся на ноги и попробовал поработать крыльями.
Вот будет номер, если они уже выработали свой ресурс, подумал он. Но
крылья исправно, и даже как-то радостно заходили за его плечами, и он
понял, что воздух опять становится упругим, как это уже два раза с ним
было.


* ** *** ** *


Полет удавался с самого начала. Крылья держали его, словно он шел по
мостовой, вернее, парил в теплой, прозрачной, мягкой воде. И в отличие от