"Поцелуй ночи" - читать интересную книгу автора (Кеньон Шеррилин)

Глава 9

В течение трех недель подряд Вульф держал Криса и Кассандру под домашним арестом. Но время шло, а Даймоны не показывались, и Вульф начал задаваться вопросом, не переусердствовал ли он слегка.

Видит Тор, Крис обвинял его в этом, по крайней мере, раз по пять в час.

Кассандра полностью бросила учебу, хоть ей и ненавистно было это решение. Она была примерно на третьей неделе беременности, но выглядела скорее как на третьем месяце. Ее живот округлялся, позволяя им всем видеть, что в ней действительно рос ребенок.

Это была сама красивая вещь, которую только доводилось видеть Вульфу, даже при том, что он изо всех сил сохранял эмоциональную дистанцию с ней.

Но давалось это нелегко. Тем более, что они проводили так много времени вместе, записывая Кассандру на пленку для их ребенка. Чаще всего, она была совершенно спокойна, рассказывая малышу о ее прошлом, матери и сестрах. Ее отце. С каждым теплым воспоминанием, которым она делилась с ребенком, Вульф сам чувствовал, как становится ближе к ней.

— Видишь это? — сказала она, поднеся свою руку с кольцом-печаткой к маленькой видеокамере, которую он держал. Вульф сфокусировал объектив на кольце. — Мама говорила мне, что короли Атлантиды фактически использовали его как обручальное, когда женились.

Кассандра печально смотрела на кольцо.

— Я не представляю, как оно сохранилось, спустя столько столетий. Мама оставила его моему отцу, чтобы он отдал мне. Я удостоверюсь, что оно будет у твоего отца, чтобы так же передать тебе.

Каждый раз, как только она заговаривала о будущем ребенка, в котором не будем ее, это убивало часть Вульфа. Такая несправедливость рвала его сердце на части.

В глазах девушки стояли мука и сожаление.

И каждый раз, когда она плакала, причинял еще большую боль. Он успокаивал ее, как мог, но, в конечном итоге, они оба понимали, какая развязка их ожидает.

Не было ни малейшей возможности предотвратить ее.

Отец Кассандры часто приезжал в светлое время суток, чтобы увидеться с дочерью. Кассандра не предлагала отцу встретиться с Вульфом, поскольку тот в любом случае не запомнил бы его.

Вульф был благодарен ей за это.

Вместо этого она познакомила отца с Крисом, и они планировали поддерживать взаимоотношения после рождения ребенка.

Ашерон позвонил в ночь Марди Гра[мировой аналог славянского праздника Масленицы. Из городов США самые массовые и пышные празднования проходят в Новом Орлеане. ], и освободил Вульфа от обязанностей Темного Охотника, чтобы тот приглядывал за Кассандрой и защищал ребенка. Еще двое Темных Охотников были отправлены в Сент-Пол, чтобы принять на себя патрульные обязанности Вульфа и прийти на подмогу, в случае нападения Страйкера или других Даймонов.

Эш также дал ему имя Аполлита Темного Охотника — Спауна, который мог бы помочь им в поисках всего необходимого для Кассандры в период беременности. Вульф звонил каждую ночь в дом Спауна и оставлял сообщения, но тот так и не ответил.

И Вульф не смог снова связаться с Ашероном.

Вдруг его сотовый зазвонил.

Кассандра наблюдала, как Вульф вытащил телефон из кармана и ответил на звонок. Она знала, что он волнуется, и не только из-за нее и Криса. Его лучший друг, Талон, исчез, и никто из Темных Охотников уже неделями не мог с ним связаться.

Еще большее беспокойство вызывало то, что Ашерон также пропал без вести. Вульф продолжал настаивать на том, что это было плохим предзнаменованием, несмотря на уговоры Кэт не волноваться об этом. Очевидно, Ашерон был хорошо известен промежутками времени, когда никто не мог с ним связаться.

Кэт уверяла их, что Артемида никогда никому не позволит навредить Ашерону. Если бы с ним что-то стряслось, они все уже знали бы об этом.

Кассандра сидела на полу с Крисом и Кэт, играя в «Жизнь»[настольная игра Джона Конуэя, имитирующая жизнь колонии организмов согласно определенным генетическим правилам. Главной задачей игрока является развитие собственной колонии.]. Сначала они пытались играть в «Гонку за призом»[настольная игра, принадлежащая к разновидности викторин. ] лишь для того, чтобы осознать, что у Темного Охотника и бессмертной служанки богини было бесспорное и несправедливое преимущество перед Кассандрой и Крисом.

В «Жизни» же единственной вещью, имеющей значение, была удача.

— Ну, будь я проклят, — сказал Вульф несколько минут спустя, закончив говорить по телефону и присоединяясь к игре.

— Что-то случилось? — спросила Кассандра, передвигая свою игровую фигуру — Талон вернул свою душу.

— Не может, мать твою, такого быть — потрясенно брякнул развалившийся на полу Крис. — Как ему это удалось?

Лицо Вульфа выражало безразличие, но Кассандра успела узнать этого мужчину достаточно хорошо, что заметить напряженность в его чертах. Он был счастлив за своего друга, но она могла бы также сказать, что и немного завидовал. Не то, чтобы она упрекала его.

— Он познакомился с художницей, и они влюбились, — сказал Вульф, присаживаясь около нее и приводя в порядок свои игровые деньги. — На Марди Гра она вернула Талону душу и освободила его.

Крис с отвращением поцокал языком при этом сообщении Вульфа.

— О, мужик, это погано. Теперь ему придется присоединиться к Кириану в старческий патруль.

— Крис! — воскликнула Кассандра, давясь от неуместного смеха. — Ужасно говорить такие вещи.

— Да, но это правда. Я не представляю, как можно обменять бессмертие на женщину. Без обид, леди, но в этом есть что-то ненормальное.

Вульф сосредоточил все свое внимание на игровой доске.

— Талон не лишился бессмертия. В отличие от Кириана, он свое сохранил.

— О, — сказал Крис. — Тогда это клево. Хорошо ему. Мужик, должно быть здорово «и на елку влезть, и жопу не уколоть», а?

Лицо Криса вспыхнуло, когда он перевел взгляд с одного на другого, и понял, что только что ляпнул. — Я имел ввиду…

— Все в порядке, Крис — сжалился над ним Вульф. Но его глаза выдавали внутреннюю боль.

Пришла очередь Кэт ходить.

Кассандра протянула руку к Вульфу и переплела свои пальцы с его.

— Я не знала, что Темные Охотники могут получить свободу.

— Крайне редко, — произнес Вульф, сжимая ее ладонь в руке. — По крайней мере, так было вплоть до этого года. Талон и Кириан — нам известно только о них двоих.

— Троих, — поправила Кэт, передвигая фигуру по доске.

— Трое? — спросил Вульф. Он выглядел потрясенным.

Кэт кивнула.

— Были освобождены три Темных Охотника. Я слышала, как другие служанки говорили об этом, когда пришла встретиться с Артемидой.

— Я думала, что у тебя не было возможности поговорить с ней, — произнесла Кассандра, вспомнив, что Кэт рассказала им после своего возвращения вчера вечером.

— О, я и не говорила. На двери ее храма весела большая табличка «Не беспокоить». Существуют определенные периоды времени, когда никто, кроме Аполлона, не смеет вторгаться на ее территорию. Но я действительно слышала, как другие небожители сплетничали об этом. Очевидно, Артемида не испытывает большой радости по этому поводу.

— Хм… — задумчиво отозвалась Кассандра.

— Кто еще был освобожден? — спросил Вульф.

— Зарек Мезийский[древняя римская область в Европе между Дунаем и Балканами.].

У Вульфа отпала челюсть, а Крис смотрел на Кэт так, как будто она отрастила вторую голову. Парнишка фыркнул.

— Теперь я понял, что ты дурачишь нас Кэт. Зарек помечен смертью. Без вариантов.

Оглядев его, Кэт сказала:

— Да, ну, в общем, он не стал умирать, а вместо этого получил свободу. Артемида угрожала начать сносить головы, если потеряет еще хоть одного Охотника.

Эти слова прозвучали неутешительно для Кассандры. Ей оставалось только представить, насколько тяжелее было их слышать Вульфу.

— Я никогда не думал, что застану тот день, когда они освободят Зарека, — выдохнул Вульф. — Он настоящий психопат, и находился в изгнании почти столько же, сколько я являюсь Темным Охотником.

Кассандра глубоко вздохнула. Казалось неправильным, что кто-то наподобие этого Зарека мог стать свободным, в то время как Вульф был так жестоко проклят.

— Интересно, каким образом Ник будет служить Темным Охотникам теперь, когда Талон свободен, — протянул Крис, выхватив у Кэт упаковку «Принглс». — Не могу представить, чтобы он сработался с Валериусом.

— Вне всяких сомнений, — подтвердил Вульф.

Он объяснил Кассандре, что Валериус был внуком человека, который разрушил семью Кириана и до смерти замучил греческого генерала. Поскольку Ник прежде был оруженосцем Кириана и его близким другом, то он никогда не станет служить человеку, предок которого сделал это с Кирианом.

Вульф, Кэт и Крис продолжали обсуждать Темных Охотников, в то время как Кассандра обдумывала полученную этим вечером информацию.

— А я могу освободить тебя? — спросила она Вульфа.

Непонятное выражение омрачило его глаза.

— Нет, в отличие от других Темных Охотников, для меня нет лазейки.

— Почему?

Вульф устало вздохнул, крутанув колесо в свою очередь.

— Я был привлечен на службу Артемиде обманом. Все остальные поступили на нее добровольно.

— Что за обман?

— Так это был ты? — встряла Кэт, прежде чем Вульф успел ответить на вопрос.

Кассандра повернулась к Кэт:

— Ты знала об этом?

— Ну да, когда это случилось, поднялась большая шумиха. Артемида все еще кипятится по поводу того, что Моргинн перехитрила ее. Богиня не любит, когда кто-то берет над ней верх, и уж тем более, если это принадлежащий ей смертный.

— Как она это сделала? — спросила Кассандра.

Кэт забрала «Принглс» у Криса прежде, чем он успел их прикончить. Парнишка любит поесть. Нужно все-таки выяснить, как он умудряется оставаться тощим, при таком количестве потребляемой пищи.

Ворча, Крис встал и направился в сторону кухни, несомненно, чтобы взять еще чего-нибудь перекусить.

Кэт поставила упаковку с чипсами у ног.

— Моргинн заключила договор со скандинавским богом Локки. Он использовал чертополох, полученный от Норн[в германо-скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов.

Имена Норн:

Урд — что значит прошлое или судьба. Верданди — что значит настоящее или становление. Скульд — что значит будущее или долг. В сказаниях они изображались как три женщины, одна старая и дряхлая (Урд), другая — средних лет (Верданди), третья же совсем юная (Скульд). ], который, как говорят, способен позволить кому-то одному поменяться местами с кем-то другим на один день.

Вульф нахмурился в ответ на ее слова.

— Тогда как они сумели растянуть этот срок?

— Кровь Локки. У скандинавских богов странные обычаи, и он хотел оставить Моргинн себе, таким образом, Локки подменил ее душу на твою, чтобы удержать ее. Артемида не горела желанием идти на него войной, чтобы вернуть Моргинн. Она решила, что, в любом случае, ты будешь хорошим Охотником.

Глаза Вульфа сузились.

Кэт сочувственно похлопала его по руке.

— Если тебя это немного утешит, он все еще измывается над Моргинн, и с ним у нее тоже нет лазейки. А если бы и была, то Артемида убила бы ее. Единственная причина, по которой богиня этого еще не сделала, это то, что Локки все еще защищает Моргинн.

— Это меня нисколько не утешает.

— Да. Полагаю, это ничего не меняет.

Страйкер мерил шагами пол тускло освещенного банкетного зала, жаждая крови. Вот уже три недели, как они не могли напасть на след Вульфа и Кассандры.

Они даже не смогли добраться до ее отца, чтобы выманить ее.

Будь все проклято.

Его сын, Уриан, работал над этим сейчас, но все казалось бесполезным.

— Почему так трудно узнать, где живет Темный Охотник?

— Они очень изобретательны, кюриос [господин (тж. вежливое обращение), хозяин, владелец, правитель, государь. ]- произнес Золан, используя почтительное Атлантское обращение к господину.

Золан был третьим членом команды и одним из воинов, пользующихся наибольшим доверием Страйкера.

Он добился повышения в звании, минуя офицерские чины Спати, за свою способность безжалостно убивать и отсутствие милосердия к кому бы то ни было. Он достиг вожделенного статуса «генерала» более десяти тысяч лет назад.

Как и Страйкер, Золан предпочитал окрашивать свои волосы в черный и носить знак Спати: желтое солнце с драконом в его центре — символ Разрушительницы.

— В противном случае, — продолжил Золан, — мы бы уже сумели выследить их с помощью наших слуг и убить во сне.

Страйкер повернулся к Золану с огнем в глазах, настолько злобным, что Даймон отпрянул от него. Только у сына Страйкера было достаточно мужества не дрогнуть под его гневом. В смелости Уриану не было равных.

Демон Кседрикс возник в зале пред ним. В отличие от Даймонов, Кседрикс не преклонялся перед Страйкером и не признавал его высокого статуса в их мире. Большую часть времени, Кседрикс обращался с ним в большей степени как со слугой, чем как с хозяином.

Это возмущало Страйкера еще сильнее.

Несомненно, демон считал, что расположения Разрушительницы достаточно, чтобы защитить его, но Страйкер знал истинное положение вещей. Его мать любила демона беспредельно.

— Ее Великодушная Милость желает поговорить с Вами, — приглушенно произнес демон невыразительным тоном.

Великодушная Милость. Каждый раз, когда Страйкер слышал этот титул, ему хотелось рассмеяться, но он сдерживал себя. У его матери действительно не было чувства юмора.

Страйкер встал со своего трона и переместился в ее личные апартаменты.

Его мать стояла над заводью, из которой вода текла вспять, поднимаясь сверкающим потоком, из этого мира в человеческий. Клубился густой радужный туман и пар поднимался над водой. Именно здесь богиня могла использовать ясновидение, чтобы знать о происходящем на земле.

— Она беременна, — объявила богиня, не оборачиваясь.

Страйкер понял, что под этим «она» богиня подразумевала Кассандру.

— Как это возможно?

Аполлимия подняла руки и описала ими круг в воздухе. Вода из заводи приняла форму, похожую на хрустальный шар. При том, что шар удерживался лишь воздухом, вода в нем циркулировала, пока не явила изображение женщины, которую они оба хотели видеть мертвой.

Шар не показал ничего, что могло бы стать зацепкой в поисках Кассандры.

Аполлимия протянула руку и проткнула изображение ногтем, заставляя его трястись и искажаться.

— Артемида чинит нам препятствия.

— Пока еще есть время убить и мать и ребенка.

На что она улыбнулась.

— Да, есть, — она развела руки и вода, образовав из шара дугу, вернулась обратно в пруд. — Настало время для удара. Артемида удерживает Электи. Он не сможет остановить вас. Он даже не узнает, что вы напали.

Страйкер вздрогнул при упоминании Электи. Как и на Абадонну, Страйкеру запрещалось нападать на него.

Он ненавидел ограничения.

— Мы не знаем, где напасть, — сказал он матери. — Мы искали…

— Возьми одного из цередонов. Мои домашние питомцы могут найти их.

— Я думал, что им запрещено покидать это измерение.

Жестокая полуулыбка изогнула губы его богини.

— Артемида нарушила правила, значит, и я могу. Теперь ступай, м'гиос, и заставь меня гордиться тобой.

Страйкер кивнул и резко развернулся. Он сделал лишь три шага прежде, чем голос Разрушительницы заставил его остановиться.

— Помни, Страйкер, убей наследницу до возвращения Электи. Не вступай с ним в бой. Никогда.

Он остановился, но не оглянулся назад.

— Почему ты все время запрещаешь сражаться с ним?

— Нам не дозволено спрашивать, почему. Мы вольны лишь жить или умереть.

Он заскрежетал зубами, когда она выдала ему искаженную человеческую цитату.

Когда богиня снова заговорила, холодность ее тона еще сильнее разозлила его:

— Ответ на твой вопрос в том, во сколько ты оцениваешь собственную жизнь Страйкер? Я укрывала тебя все эти столетия, и у меня нет ни малейшего желания видеть тебя мертвым.

— Электи не может убить меня. Я — бог.

— И более великие боги пали. Многие из них — под силой моего гнева. Учти мои слова, мальчик. Хорошенько запомни их.

Страйкер продолжил свой путь, помедлив лишь затем, чтобы отвязать Куклонаса, имя которого означало «смерч». Спущенный с цепи цередон становился смертельной угрозой. Почти такой же, как Страйкер.

Было около полуночи, когда сотовый Вульфа снова зазвонил. Подняв трубку, он услышал незнакомый голос с грубым греческим акцентом.

— Это — Спаун, Викинг. Это ты звонил несколько сотен раз, пока меня не было?

Вульф проигнорировал саркастический тон собеседника.

— Где тебя носило?

Ответ Спауна прозвучал как низкий вызывающий рык:

— С каких это пор, я, к дьяволу, должен перед тобой отчитываться? Я с тобой даже не знаком, а потому это — не твое собачье дело.

Так, похоже кто-то не принял свои антидепрессанты на ночь.

— Слушай, у меня нет никаких личных претензий к тебе, Даймон…

— Я — Аполлит, Викинг. Большая разница.

Ну да, конечно.

— Извини. Не хотел оскорбить.

— Цитируя тебя, Викинг, «ну да, конечно».

Ах ты, черт!

— И да, это я тоже услышал.

Вульф подавил раздражение и выкинул все мысли из головы. Последнее, чего он хотел, это выдать себя незнакомцу, который во всех отношениях столь же смертоносен, как и Даймоны, охотящиеся за Кассандрой.

— Если ты знаешь так много, то должен знать, и почему я звонил.

Тишина была ему ответом.

После короткой паузы Спаун разразился гортанным смехом.

— Ты не можешь скрыть от меня свои мысли, Вульф. Нет никого способа оградить от меня свой разум, пока сохраняется прямой контакт, такой как телефон, который ты держишь. Но не волнуйся. Я — не твоя проблема. Я был всего лишь удивлен, что у Аполлона действительно есть наследница, чтобы ее защищать. Поздравляю с ребенком.

— Спасибо, — сказал Вульф не слишком искренне.

— И, отвечая на твой вопрос, я не знаю.

— Не знаешь чего?

— Живут ли полукровки дольше двадцати семи лет. Но такое возможно. Я предлагаю, через несколько месяцев нажарить попкорн «Орвилл Реденбачер», сесть поудобней и насладиться шоу.

Вульфа привело в ярость небрежное отношение Аполлита к чему-то настолько трагическому.

— Заткнись, Спаун. Я вовсе не нахожу тебя забавным.

— Тем хуже для тебя. Так уж вышло, что я считаю себя довольно остроумным.

У Вульфа руки чесались разорвать Темного Охотника — Аполлита на части.

— Правда, хорошо, что я живу на Аляске, где ты не можешь до меня добраться, а?

— Как ты это делаешь?

— Я — телепат. Я знаю, о чем ты думаешь, раньше тебя самого.

— Тогда почему ты — такая задница?

— Потому, что я — телепат, а не эмпат. Меньше всего меня заботят твои чувства, только мысли. Но, коль скоро, я получил сообщение от Эша, с указанием помочь вам двоим, полагаю, что так и сделаю.

— Как благородно с твоей стороны, — саркастично ввернул Вульф.

— Да, действительно, особенно, если учесть, что я терпеть не могу большинство из вас. Но поскольку Кассандра — одна из моих людей, я попытаюсь быть хорошим. На твоем месте, я бы нашел для нее акушерку — Аполлита, чтобы помочь с рождением твоего сына.

Сердце Вульфа сжалось от этих слов.

— Это — мальчик?

— Пока еще не совсем, но станет им, когда чуть больше сформируется.

Вульф улыбнулся, подумав об этом, хотя, если честно, маленькая частичка его мечтала о дочери. Которая будет напоминать ему ее мать, когда Кассандры не станет.

Подавив эту мысль прежде, чем она завела бы его, куда не следует, Вульф прислушался к Спауну, перечислявшему необходимые для Кассандры вещи.

— Мой народ несколько отличается от людей. Существуют специфические сложности, связанные с диетой и изменениями окружающей обстановки.

— Я знаю, что Кассандре требуются переливания крови, — сказал Вульф, думая о том, какой бледной она выглядела последние два дня. — Она недавно сказала мне, что чувствует слабость.

— Поверь мне, ей нужно больше, чем просто переливание.

— Например?

Спаун проигнорировал вопрос.

— Я сделаю несколько звонков, посмотрим, удастся ли найти кого-то, желающего помочь вам двоим. Если повезет, подвернется какая-нибудь колония, согласная принять вас. Ничего не могу обещать. С тех пор, как я стал играть за другую команду, у моих людей появилась дурная склонность люто ненавидеть меня и желать моей смерти каждый раз, едва я пытаюсь связаться с ними.

— Я ценю твои усилия, Спаун.

— Да, а я ценю твои старания лгать мне из соображений вежливости, в то время как мы оба знаем правду. Единственная причина, по которой ты терпишь меня сейчас, это Кассандра. Спокойной ночи, Вульф.

Телефонная связь оборвалась.

— Я так понимаю, все прошло не слишком гладко.

Он оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на Кассандру, застывшую в дверном проеме его комнаты. Мысли Вульфа были заняты язвительной личностью Спауна, и он не услышал, как она подошла.

— Примерно как вломиться в медвежью берлогу, предварительно извалявшись в меде.

Она улыбнулась его словам и подошла ближе.

— Интересное сравнение.

Вульф думал о том, что Спаун сказал о потребностях Кассандры. Сейчас она была беременна уже примерно месяц. Все ли с ней в порядке?

— Как ты себя чувствуешь?

— Очень, очень усталой. Я валюсь с ног и собираюсь пораньше лечь спать.

Вульф издал неуверенный смешок.

— Только в нашем мире полночь считается «пораньше». — Он мягко притянул ее себе на колени.

Она легко устроилась на нем поудобней, и Вульф ощутил насколько уютно ему стало с нею.

— Да, я знаю, — ответила она, уткнувшись головой ему под подбородок и прижимаясь к мужской груди. — Прелести ночного образа жизни, — Кассандра вздохнула. — Будучи маленькой девочкой, я часто пробовала принести солнечный свет моей маме. Было так горько, что она ни разу по-настоящему не видела и не ощущала его. И тогда я попробовала поймать его в банки. Потерпев неудачу, я набрала еще банок, наловила в них светлячков и сказала ей, что если нам удастся поймать их еще больше, тогда это будет похоже на солнце. Она рассмеялась, обняла меня и выпустила их, сказав, что никто не должен жить в неволе.

Вульф улыбнулся. Он мог себе только представить, как она несет банки своей матери.

— Я уверен, ей было приятно.

Кассандра провела рукой по его предплечью, вызывая мурашки по всему телу Вульфа неспешными поглаживаниями его кожи.

— Моя старшая сестра была похожа на нее. Она вообще не переносила солнца. Если бы она провела на нем больше трех минут, то сгорела бы до хрустящей корочки.

— Мне жаль.

Они замолчали, Вульф закрыл глаза, впитывая аромат роз, исходящий от нее. Она была такой мягкой в противоположность ему. Под влиянием беременности изгибы ее тела стали более округлыми и соблазнительными.

Все, чего ему хотелось, это ощутить ее вкус.

— Ты думаешь, умирать больно? — затаив дыхание, спросила девушка тихим шепотом.

Боль раздирала его при одной этой мысли.

— Детка, зачем ты себя мучаешь?

— Я пытаюсь этого не делать, — прошептала она. — Действительно пытаюсь, но, кажется, не могу перестать думать о том обстоятельстве, что через семь месяцев я больше никогда не увижу солнца. — Она подняла на него глаза, яркие и блестящие от непролитых слез. — Никогда не увижу тебя. Кэт. Этот кишащий крысами старый подвал.

— Мои комнаты не кишат крысами.

Она подарила ему сладостно-горькую улыбку.

— Знаю. Думаю, мне стоит благодарить судьбу. По крайней мере, у меня есть преимущество — знать, когда я умру. Таким образом, я могу привести все свои дела в порядок.

Нет, не может, потому что, чем больше времени он проводил с ней, тем ближе она была ему.

Эти три недели были настолько невероятны. Он научился чувствовать себя почти нормальным. Было так здорово, поднявшись наверх, не представляться ей или Кэт.

Проснуться в сумерках и чувствовать, что она лежит рядом, помня его самого и его прикосновения…

Вздохнув, она слезла с его колен и направилась к кровати.

Сделав шаг, Кассандра споткнулась.

Молниеносно метнувшись к ней, Вульф поймал девушку на руки прежде, чем она упала.

— Ты в порядке?

— Голова закружилась.

За последнюю неделю у нее было уже несколько таких приступов.

— Может нужно послать за кровью?

— Нет. Я думаю, что они связанны с беременностью.

Он отнес ее на кровать и бережно уложил.

Кассандра улыбнулась при виде своего воинственного Викинга и его заботы о ней. Независимо от того, что ей было нужно или чего она хотела, он посылал кого-то или шел за этим сам.

Когда Вульф начал отстраняться, она поцеловала его в губы. Его реакция удивила, поскольку он начал отчаянно целовать ее в ответ. С животной дикостью исследовал каждый дюйм ее рта. Его язык сплетался с ее, и, задев его клыки, она задрожала.

Этот мужчина производил впечатление хищника, варвара. В нем ощущались и жажда крови и превосходство.

С рычанием он задрал рубашку Кассандры и накрыл ее грудь рукой.

Девушка вздохнула от этого требовательного прикосновения. Обычно он был очень нежен, но сегодня казался скорее неистовым. Он стащил с нее брюки вместе с трусиками так быстро, что она едва ощутила, как тело рассталось с хлопком и шелком.

Вульф даже не потрудился полностью снять свои собственные штаны. А просто стянул их ровно настолько, чтобы иметь возможность войти в нее.

Когда он проник в ее тело, Кассандра застонала, испытывая настолько потрясающее блаженство, что хотелось плакать. Он исступленно толкался в нее, и она наслаждалась каждым глубоким, проникающим ударом.

Вульф не мог дышать. Между ними не было никаких отношений. Ничего, позволяющего ей проникнуть за пределы его защитных барьеров, ибо у него не было другого выбора, кроме как позволить ей уйти, но Вульф ничего не мог с собой поделать.

Ему стало необходимо чувствовать ее в своих руках. Ощущать ее тело под собой.

Царапая его кожу ногтями, Кассандра выгнула спину и достигла кульминации. Он ждал, пока она не закончит вздрагивать, прежде чем присоединиться к ней на вершине блаженства.

Вульф осторожно расположился на девушке сверху, чтобы не причинить боли ей или ребенку. Все, чего он хотел, это ощущать ее тело, переплетенное с его собственным, чувствовать, как ее ноги обнимают его.

— Ты в порядке? — спокойно спросила она. — На тебя не похоже так спешить.

Вульф закрыл глаза, потрясенный ее словами.

Только Кассандра когда-либо знала его. Его привычки. Симпатии и антипатии. И помнила их. За все эти столетия, она была единственной женщиной, знающей эти вещи.

Что он будет делать без нее?

Раздался стук в дверь.

— Эй, Кэсс? — позвал Крис. — Ты говорила, что мечтаешь о пицце, так что, если все еще хочешь, то я для тебя уже заказал. Ее доставят через несколько минут.

Она хихикнула, и Вульф наградил ее хмурым взглядом. Их тела были по-прежнему соединены.

— Когда ты уже спустился сюда, я сказала ему, что готова убить за один кусочек пиццы с пепперони, — объяснила она. Подняв голос, она сказала: — Спасибо, Крис. Я поднимусь через несколько минут.

Вульф нахмурился еще сильнее.

— Если тебе требуется отдых…

— Ты что, шутишь? Когда я сказала, что готова убить за пиццу, то именно это и имела ввиду.

— Тебе нужно было сказать об этом раньше. Крис попросил бы кухарку приготовить ее для тебя.

— Знаю, но к тому времени, когда я поднялась наверх, Мэри уже начала готовить цыпленка, и я не хотела ранить ее самолюбие. Она — действительно хорошая женщина.

— Я знаю.

Девушка заметила подавленное выражение лица Вульфа.

Эта женщина работала в доме уже почти восемь лет и ошибочно полагала, что Крис был ее хозяином. Мэри рассказала Кассандре целую историю о том, как отец Криса нанял ее, а потом, три года назад, после того, как случившийся в гостиной сердечный приступ унес его жизнь, мать Криса переехала в другой городской дом, чтобы таким образом не переживать вновь смерть своего мужа каждый раз, проходя через дом.

Она пыталась заставить и Криса тоже уехать, но, по очевидной причине, он остался с Вульфом. По воле отца дом остался в распоряжении Криса, таким образом, его мать не могла осуществить продажу и вынудить сына переехать.

Не передать словами сколько раз за прошедшие восемь лет Вульф встречался с Мэри.

— Я сожалею, Вульф.

— Не нужно, я привык к этому.

Он вышел из нее и поправил одежду, затем помог одеться ей. Но не позволил девушке самостоятельно подняться по лестнице из опасения, что она может споткнуться.

Вместо этого, она сам отнес ее на диван и, заставив лежать, отправился за подушкой и одеялом.

Кассандра улыбнулась его заботе, когда он вернулся и подоткнул одеяло вокруг нее, а после отобрал у Криса пульт от телевизора.

— Эй! — с негодованием воскликнул парнишка.

— Ты не беременный, Крис, — Вульф вручил пульт Кассандре.

— Прекрасно, — сказал Крис, надувшись. — Еще посмотрим, сделаю ли я когда-нибудь для тебя ребенка.

— Да, точно. К тому моменту, когда ты найдешь для этого время, у моего ребенка уже будут внуки.

Крис был ошеломлен.

— Ох, ох, ох, я не желаю выслушивать это от тебя, рогоносец.

Это было знакомым оскорблением, которым Крис имел обыкновение уязвлять Вульфа. Кассандра не понимала в чем тут смысл, пока Крис не пояснил, что оно произошло из ошибочного поверья, будто в Средние века Викинги носили рогатые шлемы.

— Вот именно, — продолжил Крис, — я перевожусь в Стэнфорд. В любом случае меня уже достал этот снег. Может мне и там ничего не обломится, но, по крайней мере, женщины в аудитории не будут одеты в куртки на меху.

Кэт вошла в комнату и закатила глаза.

— Это только мне так кажется или эти двое начинают препираться как маленькие каждый раз, стоит им оказаться рядом?

— Они ссорятся как дети, — подтвердила Кассандра. — Я думаю, что они пытаются возвести зубоскальство в статус Олимпийского вида спорта.

Крис открыл было рот и, в это же самое время, раздался звонок в дверь.

— Пицца, — сказал он, поднимаясь.

Странная дрожь охватила Кассандру. Потирая загривок, она озиралась по сторонам.

— Ты в порядке? — спросила Кэт — Думаю да. — Она просто чувствовала себя как-то…непонятно…

Откинув голову на диван, она увидела Криса с пиццей в руках и разносчика, стоявшего снаружи. Крис заплатил ему.

— Эй, — сказал парень, когда Крис отступил назад. — Вы не возражаете, если войду на секундочку и воспользуюсь телефоном? Мне нужно позвонить в магазин насчет следующей доставки.

Крис вскинул голову.

— Как насчет того, чтобы я вынес вам сотовый на крыльцо?

— Ну же, парень, здесь холодно. Разве нельзя войти, чтобы сделать звонок?

Вульф был уже на ногах, быстро подкрадываясь к двери, а Крис отступил еще дальше.

— Сожалею, приятель, — сказал Крис уже серьезнее. — Незнакомцы в этот дом не заходят, сapische (итал. — понятно)?

— Крис, — рявкнул Вульф низким стальным голосом. — Назад.

В этот раз парнишка спорить не стал.

Вульф сорвал меч со стены в тот же момент, когда Даймон на крыльце вынул два огромных кинжала из теплоизолированной сумки для пиццы.

Даймон метнул один из кинжалов в Криса, затем развернулся, чтобы встретить Вульфа.

Крис отшатнулся и, с бледным лицом, упал на пол.

Кассандра вскочила на ноги и рванулась к парню, когда Кэт поймала ее.

— Подумай о ребенке и не высовывайся.

Она кивнула, и Кэт перепрыгнула через кушетку, чтобы помочь Крису.

Кассандра схватила другой меч со стены, на всякий случай, готовясь к сражению.

К счастью, Крис вернулся невредимым на своих собственных ногах прежде, чем Кэт добралась до него. Пицца же, напротив, приняла на себя смертельное ранение. Слава Богу, коробка отклонила кинжал.

Вульф и Даймон продолжали бороться на крыльце.

— Вот дерьмо, — выдохнул Крис, подбегая к Кассандре, Кэт следовала за ним. — Чертова прорва Даймонов направляется прямо к дому.

— Что? — спросила Кассандра, почувствовав как ослабели колени при одной мысли об этом.

Вульф убил противника и с грохотом захлопнул дверь.

— Крис, черт бы тебя побрал, ты в порядке?

Парнишка кивнул.

Вульф пересек комнату и на всякий случай осмотрел его, затем сгреб в объятия и крепко сжал.

— Эй, отстань от меня, извращенец, — ощетинился Крис. — Это просто отвратительно. Если хочешь пообжиматься, обнимай Кассандру.

Кэсс видела, что Вульф на мгновение стиснул зубы, прежде чем разжать объятия. Опустив руку на плечо Криса, он с силой сжал его и наклонился, гладя парнишке прямо в глаза.

— Если ты еще хоть раз откроешь кому бы то ни было эту дверь, Кристофер Ларс Эрикссон, я оторву твою дурную голову, — Вульф толкнул Криса к прихожей. — Иди, опусти щиты.

— Это у тебя что, «Энтерпрайз»? — воскликнула Кэт, когда Крис бросился выполнять распоряжение Вульфа.

— Нет, просто у нас есть пуленепробиваемые металлические защитные ставни. Я не знаю, что эти Даймоны задумали, но не хочу, чтобы им удалось бросить «Коктейль Молотова» или еще что-нибудь в окно.

— Здравая мысль, — вздохнула Кэт.

Весь дом дрогнул, когда Крис опустил стальные ставни.

Вульфа трясло от гнева, пока он дозванивался до службы безопасности, чтобы проверить их.

— Алло? — Этот голос был не только незнакомым, но и с сильным акцентом. Даже притом, что охранники совершенно не помнили его, Вульф знал каждого сотрудника службы безопасности, посланного Советом для защиты Криса.

У него возникло плохое предчувствие.

— Кто это?

— А сам-то ты как думаешь, Темный Охотник? Мои комплименты заказчику пиццы. Мы насладились полуночной закуской.

Вульф стиснул телефон в руке.

— Где мои охранники?

— О, один прямо здесь, но он выглядит не очень разговорчивым. У смерти есть привычка превращать даже самых болтливых людей в настоящих молчунов. Что касается другого… он… о, подожди, теперь мертв. Мои парни только что прикончили его!

— Ты за это заплатишь.

— Ну, тогда почему бы тебе не выйти и не вручить мне счет?

— Я уже в пути, — Вульф повесил трубку и направился к выходу, полный решимости насадить Страйкера на вертел.

Кэт перехватила его прежде, чем он достиг двери.

— Что, по-твоему, ты собираешься сделать? — с негодованием спросила она.

Он вперил в нее полыхающий гневом взгляд.

— Я собираюсь покончить с этим.

В ответ она подняла брови.

— Ты не сможешь. Он убьет тебя в ту же минуту, как только выйдешь отсюда.

— Тогда что ты предлагаешь делать?

— Охраняй Кассандру и Криса. Я сейчас вернусь.

В мгновение ока она испарилась.

Кэт проследила энергию Страйкера и нашла его в сторожевой будке. Она содрогнулась, увидев тела двух мертвых мужчин на полу. Снаружи находилось по крайней мере дюжина Даймонов, вскрывающих коробки и готовящихся к нападению.

В будке находились лишь четверо. Стракер, Уриан, Икарус и Тратос.

Тратос поднял взгляд от мониторов и побледнел.

— Как вы сюда попали? — потребовала ответа Кэт.

Тщательно выверенными движениями Страйкер неторопливо обернулся к ней с сардонической усмешкой на лице. В нем не было ни капли страха, лишь извращенная веселость.

— Охранники выбежали наружу, когда мы ели доставщика пиццы и попытались нас остановить. Мы втащили их мертвые тела обратно.

Его слова и отсутствие эмоций по поводу сотворенного ими, внушали ей отвращение, но и вполовину не такое, как в тот момент, когда она заметила цередона на одном из мониторов.

Таким образом, Аполлимия изменила для себя правила игры. Проклятье.

— Ты — зло во плоти, — процедила она сквозь сжатые зубы.

Он улыбнулся так, словно ее слова прозвучали комплиментом.

— Спасибо, лапочка, я этим горжусь.

Кэт открыла портал обратно в Калозис.

— А теперь вам всем пора отправляться домой.

Страйкер перевел взгляд на портал и засмеялся.

— Меня не напугать, милашка. Мамочке больше по душе то, где я нахожусь в настоящий момент. Таким образом, можешь засунуть этот портал в свою очаровательную задницу. У меня и моих ребят есть работенка, которую нужно сделать. Или присоединяйся к нам или проваливай.

Впервые за всю свою жизнь Кэт почувствовала укол страха.

— Вы обязаны уйти. Таковы правила. Портал открыт, и вы должны пройти сквозь него.

Страйкер шагнул вперед, его глаза стали зловещими и холодными.

— Нет, мы не уйдем.

Портал закрылся.

Кэт задохнулась, когда осознание происшедшего поразило ее. Разрушительница дала ему ключ, больше того, она наделила его властью над порталами.

Страйкер стоял так близко от нее, что Кэт охватила дрожь. Он приподнял ее подбородок.

— Жаль, что ты находишься под ее полной защитой. В противном случае я вкусил бы тебя еще несколько столетий назад.

Она впилась в него яростным взглядом.

— Убери от меня свою руку или потеряешь ее.

К ее удивлению он повиновался, но не раньше, чем грубо поцеловал ее.

Кэт вскрикнула и влепила ему пощечину.

Он засмеялся.

— Иди-ка домой, малышка. Если останешься здесь, можешь пострадать.

Ее всю трясло, когда Кэт вернулась обратно в дом.

Кассандра стояла в центре гостиной, пока Вульф вооружался из арсенального шкафа у стены.

— Что из этого я могу использовать? — Спросила Кэт, присоединяясь к нему.

Вульф смерил ее ироничным взглядом.

— Я так понимаю, все прошло не очень хорошо.

— Нет. Нам действительно нужно «задраивать люки». Скоро здесь разверзнется настоящий ад.

Крис вбежал в комнату с футбольным шлемом на голове.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — Спросила Кэт, когда заметила его.

Вульф тоже посмотрел на него и нахмурился.

— Вот теперь ты одел шлем?

— Да, — ответил парень, запихивая подушку в свои тренировочные штаны. — Теперь я одел шлем. В том случае, если вы не обратили внимания, наши маленькие Даймоны заняты на лужайке.

— Мы знаем.

— Ага, — произнес Крис, направляясь к оружейному шкафу и вытаскивая бронежилет. — Тогда у меня есть вопрос. Я знаю, что ставни могут противостоять огню и пулям. А как насчет ракет РПГ[ручной противотанковый гранатомет. ] и динамита?

Прежде, чем Вульф успел ответить, дом покачнулся от взрыва.