"Елена Басманова. Тайна Черной жемчужины" - читать интересную книгу автора

сердцах его дочерей. Пора. Не за горами то время, когда опустеет дом
Муромцевых, и редко-редко сможет видеть он своих милых девочек, и будут
они смотреть доверчивыми глазами уже не на него, а на кого-то другого...
Профессор улыбнулся дочерям, сидящим напротив него в коляске,
двигавшейся по Суворовскому проспекту. Но те не заметили его грустной
улыбки. Они смотрели по сторонам - осенний город зачаровывал своей
красотой. Последнее тепло мешалось с легким речным ветерком, который гнал
по мостовым золотые волны опавшей листвы. Сквозь ветхие кроны берез и
кленов то тут, то там неожиданно являлись сутулые особняки, как каменные
фантомы былых времен.
Коляска свернула с проспекта и остановилась у высокого углового
здания по 7-й Рождественской. Профессор помог дочерям сойти на тротуар:
из-под длинных темно-серых суконных юбок мелькнули маленькие ножки в
блестящих ботиках. Николай Николаевич с удовольствием оглядел своих
красавиц: тоненькую светлокудрую Брунгильду и темноволосую румяную
Машеньку. Девочки были слегка возбуждены: голубые глаза в длинных
шелковистых ресницах и синие, окаймленные черными и густыми ресничками,
светились радостью. Барышни Муромцевы упросили отца взять их с собой, как
только узнали, что профессор приглашен в гости к самому Стасову! Еще бы,
патриарх российской культуры, законодатель мод в искусстве, непререкаемый
авторитет! Всегда в центре всего живого и настоящего, он обладал
безупречным вкусом и тонким художественным чутьем. Одна "Могучая кучка"
чего стоит! А художники-передвижники! Увидеть живого Стасова, услышать его
многомудрые суждения, удостоиться его одобрительного взгляда - разве не
значимое событие для юной души? Тем более для души девичьей, заведомо
трепещущей от опасений, что может погибнуть в глазах мэтра из-за
какого-нибудь неудачного бантика или излишней оборочки... Николай
Николаевич спрятал лукавую усмешку: он вспомнил, с какой тщательностью
готовились его девочки к визиту.
В прихожей горничная помогла Муромцевым раздеться. Из-за прикрытой
полузастекленной двери раздавались громкие мужские голоса.
- А, любезный Николай Николаевич! Рады, рады видеть вас в наших
скромных апартаментах. - Могучий старик, одетый в русскую рубаху,
подпоясанную мягким поясом, поднялся из-за круглого стола, заваленного
книгами, и направился навстречу профессору. - Простите великодушно, что
оторвали вас от научных трудов. Но без вашей консультации не обойтись.
Дородный, тучный, с картинной седой шевелюрой и седой же бородой,
спускающейся чуть ли не до пояса, хозяин пожал руку Николаю Николаевичу.
Отец вдруг показался Брунгильде и Муре маленьким и хрупким. Девушки
смотрели на знаменитость во все глаза.
- Владимир Васильевич, приехал вот в сопровождении дочерей, - с
деланным смущением ответил Муромцев. - Надеюсь, наше общество не будет вам
в тягость.
- Что вы, любезный Николай Николаевич! - горячо возразил Стасов. -
Такие красавицы!
Он протянул обе руки девушкам. Подержал их обтянутые перчатками
пальчики в своих ладонях, как бы раздумывая, стоит ли их целовать,
легонько тряхнул - тем и ограничился.
- Милости прошу к столу. - Стасов повернулся к ранее пришедшим
гостям. Те встали и смотрели с улыбками на вновь прибывших. - Профессор